Роузуотер. Восстание

Джек никогда не видел столько реаниматов в одном месте, ни в пятьдесят пятом, когда они только появились, ни после любого из ежегодных Открытий, ни даже во время визита в специальное отделение тюрьмы. И тем не менее он вынужден поверить тому, что говорят ему собственные глаза: тому, что территория его особняка полна реаниматами, что они окружили дом и что, хоть они и умирают у воздвигнутых Дахуном охранных барьеров, новые продолжают прибывать все с той же упрямой самоотверженностью, с теми же бесстрастными выражениями лиц, с тем же вечным безразличием.

Плазменные поля на столе Джека показывают две трансляции: со спутника и с камер дронов. Спутниковой съемки у них всего несколько минут, но, бесконечно повторяясь, она демонстрирует, как у ворот и стен собираются сначала редкие крошечные фигурки, а потом – целая толпа, растущая с пугающей скоростью. Вторая трансляция идет в реальном времени, чередуя вид сверху и с камер дронов, облетающих периметр.

Издалека это похоже на протест, марш разъяренной толпы, множества мужчин и женщин, которые не отрывают взглядов от ворот и либо колотят в них, либо стоят и ждут. Из основной массы вырастают два крыла, огибающие стену и пытающиеся через нее перебраться. Сверху кажется, будто толпа пытается обнять особняк. Когда дроны подлетают ближе, камеры показывают, что, стоит турели или снайперу убить одного из реаниматов, остальные оттаскивают тело в сторону, а пустое место немедленно занимает кто-то другой. Они толкают ворота и карабкаются друг на друга.

Несколько десятков преодолевают барьеры и шквальную стрельбу из винтовок, однако пока что огнеметчикам удается не пускать их в здание, – впрочем, запасы топлива не бесконечны. Тела валятся друг на друга, образуя собственную стену.

Джек подмечает еще и то, что даже когда в них стреляют, реаниматы не останавливаются, если не разнести им голову.

Новые и новые прибывают со всех сторон – поток слабый, но непрерывный.

– Дахун прав, – говорит Джек. – Ты просчиталась, и сильно.

Феми, кажется, не может подыскать ответа – и хорошо, потому что кто знает, во что выльется скопившееся в комнате напряжение?

– Мы сумеем их сдержать? – спрашивает Джек.

– Не знаю. – Дахун убирает в кобуру пистолет, с которым вломился в кабинет, и поглаживает подбородок.

– Я тебе не за такие ответы плачу.

– Эй, я свою работу делаю. Я обороняю город с помощью большей части моих ребят и тех оборванцев, из которых состоит армия Роузуотера. Обороны этого места в планах не было.

– Прошу прощения?

– Я работаю над этим. – Дахун уходит.

Кровь и экскременты сливаются в лужи, и новые реаниматы поскальзываются на останках старых. Джек уже слышит стрельбу, а время от времени – треск закоротивших электромагнитных щитов. Смерть каждого реанимата заставляет его думать о том, что Ханна его прикончит. Не важно, как все обернется, – спора с женой ему не избежать. Возможно, «смерть» – и не самое подходящее слово, когда речь идет об уничтожении реаниматов, но Ханна любит использовать именно его.

Какой-то мелкий говнюк по имени Адеойе Алао подал на Джека гражданский иск, утверждая, что правительство Роузуотера нелегитимно. Джек приостанавливает работу судов до окончания войны. До Дахуна долетают слухи о протестах. Местная и национальная пресса умоляют об интервью.

Это хуже, чем собрания Торговой палаты. Но вождь должен разбираться с будничным дерьмом.

Если выживает, чтобы вести.

Реанимат врезается в барьер и умирает, схлопотав пулю в мозг.

Феми пытается дозвониться до Кааро. Настроение у нее, похоже, хуже некуда.

Какой вообще сегодня день? Боже, как он устал. Ему бы просто вздремнуть несколько часиков, или деньков. Без разницы. Джек позволяет глазам закрыться – засыпать он не собирается, но надо же отдохнуть…

– Нам нужен один из них, – говорит Феми.

Джек вздрагивает и просыпается.

– Кто нужен?

– Один из реаниматов. Возможно, он смотрит их глазами – всех до единого. Мне нужно только поговорить с ним.

– Поговорить с ним? Ты уже обосралась.

– Поцелуй меня в клитор. – Она переключается на другую камеру. Активны в основном те реаниматы, что ближе к особняку. Остальные как будто ждут своей очереди, переминаясь с ноги на ногу. Джек замечает, что некоторые лежат на земле, без сознания или мертвыми.

Голос Дахуна перекрывает сигнал тревоги:

– Закройте глаза, светошумовой заряд, светошумовой заряд – три, два, один.

Взрыв успешно дезориентирует реаниматов, и на них бросаются люди Дахуна – отряд огнеметчиков под прикрытием пулеметов. Криков нет, лишь скорченные почерневшие трупы. Но преимущество оказывается недолговечным: несколько волн реаниматов перекатываются через сожженные тела и захлестывают бойцов. Взрываются головы, пули отбрасывают реаниматов назад, однако новые есть всегда. Всегда.

– Прорыв, – говорит Дахун по громкой связи. – У нас прорыв. Перейти к защитным протоколам. У нас прорыв.

Феми жестом фокусницы достает револьвер. Джек даже не утруждает себя вопросом, как он к ней вернулся.

– Попробуйте взять одного живьем, – говорит она в телефон.