Роузуотер. Восстание

Снаружи квадрокоптеры посылают в толпу снаряды с разных углов. Джек уже в красках представляет себе грядущую пиар-катастрофу, а ведь это даже не часть войны.

«Национальная пресса с меня шкуру сдерет».

Джека не заботит то, что реаниматы пробились в здание. Его кабинет для них неуязвим. Он видит, что Феми разделась и натирается кремом для рук.

– Ты совсем свихнулась? – спрашивает Джек.

Она вручает ему тюбик.

– Он противогрибковый, господин мэр. У меня нет времени объяснять, но именно поэтому он является частью защитных протоколов. Поверьте мне, когда я скажу, что им нужно намазать все тело целиком.

Джек подчиняется, хотя запах его бесит и он гадает, сколько душей придется принять, чтобы от него отмыться. Времени проверять состав крема у него нет. Он замечает, что Феми разглядывает его тело, хотя она быстро отворачивается.

Снова слышится голос Дахуна:

– У меня есть один живой. Ну, условно живой. Куда его привести?

– Я сама к тебе приду, – говорит Феми. – Скажи только, где ты.

– В твоей прежней камере.

Джек отправляется с ней, хотя его телохранителей это не радует.

Когда они идут по коридору с Ориша, к ним бросаются два реанимата. Статуи оживают, и укрытые в них роботы преграждают реаниматам дорогу и обездвиживают их. Парочка обмякает, лишившись всяких агрессивных намерений. Пока Джек и его люди проходят мимо, Феми стреляет реаниматам в головы.

Пойманный реанимат обездвижен четырьмя пластиковыми стяжками и находится под прицелом автомата и злобного взгляда Дахуна. Это мальчик, он одет в школьную форму, окровавленную и грязную, словно его выкопали из-под земли, словно он – жертва убийства. До того как входят Джек и Феми, он борется со своими путами, а потом останавливается и улыбается.

– Миссис Алаагомеджи, – говорит он. Голос у него похож на бульканье пузырей в сточной канаве, и дыхание пахнет соответствующе.

– Я думала, тебе больше нравилось звать меня Феми. Ты ведь на меня уже не работаешь, забыл?

– А вот и это беспозвоночное, Джек Жак. Вы только никуда не уходите, господин мэр. Я слышал, что под конец умирание – довольно приятная штука. Эйфория, видения и все такое прочее.

– Зачем тебе меня убивать? – спрашивает Джек. – Я тебя не знаю.

– На самом деле мы встречались, но лишь однажды; я и не надеюсь, что ты вспомнишь. Феми, если это не ты отправила тех солдат меня убить, у меня к тебе претензий нет. Я позволю тебе уйти.

– Ты убил моих людей, чудовище, – говорит Дахун. Он стреляет реанимату в левую ступню, и от нее ничего не остается.

– Отвали! – Феми на удивление убедительна, и Дахун отходит в сторону. – Кааро, ты видишь, что у меня в руке?

– Похоже на старомодный телефон.

– Это пульт. Если посмотришь на небо из своего укрытия – или можешь воспользоваться своими марионетками, мне без разницы, – то заметишь кружащий над особняком вертолет. Видишь?

– Да.

– А видишь, что там внутри?

– Нет.

– Тогда используй свои способности, загляни внутрь. Нашел что-нибудь знакомое?

– …

Феми улыбается.

– Там Аминат.

– А если это правда – то что?

– Если немедленно не уймешься, я взорву вертолет. У тебя три секунды.

– Ох, Феми, если Аминат действительно там, я…

– Один.

– Тебе…

– Два.

– Такое…

– Три.

– Стой!

Реанимат обмякает, его глаза расфокусируются.

Дахун выслушивает доклады по рации.

– Они прекратили всякую целенаправленную деятельность. Некоторые уходят. Нам их задержать?

– Зачем? Они лишены рассудка. Нам нужен Кааро, и я гарантирую, что он уже на пути сюда. – Феми подносит к губам телефон. – Сажайте вертолет и немедленно выходите вместе с обеими своими подопечными. Держите оружие наготове, оно может вам понадобиться.

– За весь день это первый твой поступок, который меня впечатлил, – говорит Джек.

– То ли еще будет, – отзывается она. – Aimasiko lo n’damu eda.

– Куда ты идешь? – спрашивает Дахун.

– На вертолетную площадку, – отвечает Феми.

– Реаниматы все еще снаружи.

– Они организованы? Демонстрируют единство цели?

– Нет, но…

– Благодарю за беспокойство. Я выхожу.

Джек собирается последовать за ней, но Дахун преграждает ему дорогу.

– Нет, господин мэр. Вам я этого не позволю.

Прежде чем Джек успевает ответить, входит Лора.

– Сэр, Нигерия распыляет быстродействующие дефолианты на юге и юго-востоке. Еще сутки-двое – и наши фермы и леса лишатся зелени. Они пытаются взять нас измором.

«Я очень хотел бы, чтобы мне дали передохнуть.

Феми сказала «„Aimasiko lo n’damu eda“ – „Беда людей в том, что они не знают, какое сейчас время“. А знаю ли я, какое сейчас время?»

– На сколько хватит запасов? – спрашивает Джек.

– На год, может быть. Максимум на восемнадцать месяцев, если пришелец не придет в себя. В куполе до сих пор дыра, сэр, она затянулась только частично. И что еще тревожнее, это не похоже на Открытие. За пределами купола никто не выздоравливает.

На плазменном мониторе подходит к приземлившемуся вертолету Феми. Она ведет в особняк двух женщин, черную и белую. Реаниматов они, похоже, не интересуют.

– Если верить нашей великой шпионке, одна из этих дам – ключ к решению проблемы.