Ровесники. Герой асфальта (СИ)

- Хватит оправдываться уже, а? – Было невыносимо дальше слушать его нытьё. – Я не обижусь, если ты со мной не пойдёшь. Иди давай, а то опоздаешь.

Он продолжал топтаться на месте:

- Ты правда не обидишься?

- Правда, правда, иди.

Оставшись одна, я, как это ни странно, почувствовала огромнее облегчение. Словно тяжелая гора вдруг упала с плеч и дышать стало гораздо свободней. Откуда возникла эта радость? Может, от того, что никто теперь не контролировал моих действий? Или я просто устала от кислой физиономии Виталика, угнетающей ещё больше моё и без того сумрачное настроение? В конце концов, я была счастлива прогуляться до Звёздного Городка одна…

Глава 41

Первый и последний раз я была здесь ровно полгода назад. Этого визита мне, правда, хватило бы на долгие годы жизни – он оставил в моей душе неизгладимый след. Сейчас я шла той же дорогой теперь уже одна-одинёшенька и нисколько не боялась вражеской территории. Война, как таковая, ещё, конечно, существовала в природе, но как бы сама по себе. С той последней бойни во дворе жилого дома ни одна из сторон больше не повторяла попыток атаки. Однако и перемирия официально никто не заключал. Противники будто взяли – и разом забыли о существовании друг друга, каждый сидел в своей норе и занимался своими делами.

Вадим с головой погрузился в репетиции – на конец мая был назначен новый спектакль-мюзикл по гениальному и бессмертному Шекспиру. Воронина и Овсянникова ставили «Двенадцатую ночь». Это была удачная идея, и тем более легко осуществимая при наличии натуральных брата и сестры близнецов, которые, как известно, являлись в этой пьесе главными героями. Мы с Виталиком тоже не остались без работы – я играла роль возлюбленной Вадима, а Виталик – возлюбленного Вари. Всё смешалось в нашей большой и дружной компании, и скучать никому из нас не приходилось.

Вадим вёл себя спокойно. Это было на редкость странно и очень не похоже на него. Помирившись с Виталиком в новогоднюю ночь, со мной он теперь обращался совершенно по-джентльменски – ни разу больше не подавал своему другу ни малейшего повода для ревности и подозрений. Окружающие каждый день ждали от Вадима какого-нибудь подвоха, учителя недоумённо пожимали плечами: не к добру было это затишье, что-то непременно должно было произойти. Однако время шло…Канарейка исправно посещал занятия, школьное имущество не портил и педагогов своими примочками не изводил. Казалось, что ему вдруг надоело быть плохим мальчиком, и он резко поменял свой скандальный имидж, решив вернуть себе почётное звание «гордость школы». Конечно, дело могло быть и в слове – Вадька слишком уважал Татьяну Евгеньевну и вряд ли был способен обмануть её доверие. И, тем не менее, по всему было видно, что эта война ему уже просто надоела. Когда-то, развлечения ради, Вадим придумал себе и всей своей компании интересную игру, и забава эта, со временем захватив их целиком, постепенно вошла в привычку. Но ничто в жизни не вечно, у каждой игры есть свой конец. И Вадим забросил свою «Зарницу» по-детски – как ребёнок швыряет под диван приевшуюся ему погремушку. Теперь он с усердием вживался в роль Себастьяна, отрабатывал танцы, учил тексты, и на вопросы о Звёздном Городке только досадливо морщился. А раз Канарейке расхотелось воевать, то и остальным ребятам тем более это было не нужно. Жизнь потекла ровная, спокойная. И если бы не шмонающийся по округе Шумляев со своими шакалами, всё было бы совсем хорошо. Хотя никто из нас особенно его и не боялся. А зря…

Звёздный Городок был как всегда в своём репертуаре. Гладко вымыт и вычищен до блеска. Весна, казалось, пришла сюда гораздо раньше благодаря какому-то особому блату. Может быть, её выписали себе космонавты – как молоко, за вредность? Во всяком случае, шагать по непыльным тротуарам было очень приятно. Аптеку мне указали быстро, и я довольно легко её отыскала недалеко от Дома Культуры. Маленький квадратный домик со стеклянной дверцей. Узенькое помещение, народа мало. Неужели здесь действительно круче, чем у нас? На вид и не скажешь…

Чуть потеснив пожилую женщину возле окошка, я спросила, уже особо не краснея:

- У вас тесты есть?

- Есть. – Фармацевт сразу поняла, о каком тесте идёт речь, кивнула на витрину прямо над своей головой. – Вон там. Девятнадцать пятьдесят.

Я обречённо подняла глаза вверх. Белый пакетик, прилепленный к стеклу, действительно стоит девятнадцать пятьдесят. Это был тот самый тест, ради которого я проделала такой долгий путь. И сейчас, на расстоянии вытянутой руки, он был всё так же недосягаем.

- Будете брать? – Равнодушно поинтересовалась фармацевт, выглядывая из своего окошка как из бункера. Я в замешательстве покусала губы:

- У меня…пятнадцать рублей только.

Выражение лица за стеклом так и осталось унылым.

- Ну, тогда в другой раз приходите.