Ровесники. Немцы и русские (сборник)

Наша дежурная заботилась о порядке и у нее была привычка проводить собрание с землячествами раз в 4 недели. Для нас, граждан ГДР, это понятие связывалось с теми землячествами в Западной Германии, которые не хотели признавать результаты Второй мировой войны и стремились к возврату немецких восточных областей. Но по-русски это слово приобретало другой смысл. Нам было неловко на этих собраниях, так как в наших комнатах всегда отмечался лучший порядок по сравнению с другими нациями. Поэтому другие землячества по-дружески подкалывали нас. В этой связи мне вспоминается один анекдот. Если венгр, поляк, чех или русский получает денежную премию, то он идет поесть, выпить или берет отпуск. Немец же покупает себе новые занавески!

На фотографии празднование дня рождения нашей языковой группы с польскими, русскими, чешскими и немецкими студентами дополнительного образования. В центре фотографии наша обаятельная Анна Витальевна, справа Дитер Энгелаге

Руководство Московского энергетического института заботилось о международных контактах многочисленных иностранцев также при проведении интернационального осеннего бала. Из Чехии и ГДР прибывало пиво, из Польши водка, а из Москвы блюда (борщ, солянка и антрекот).

Высокопроизводительные трансформаторы в Берлине, Тольятти и Запорожье

Непосредственно после возвращения из Москвы мне предложили занять с 1971 года должность технического директора на трансформаторном заводе в Берлине (народное предприятие ГДР, примерно 5000 работников). Началась новая фаза сотрудничества со специалистами Советского Союза в области электроэнергетики, в частности строительства трансформаторов высоких напряжений и производительности. Чтобы осуществлять передачу электроэнергии на огромные расстояния, в СССР требовались специальные исследования крайне высоких напряжений – более чем 1150 000 вольт переменного тока и 1 500 000 вольт постоянного тока. В ГДР и других западноевропейских странах были достаточны напряжения максимум "400 000 вольт переменного тока, в этом отношении мы смогли перенять многочисленный опыт строителей трансформаторов. Мы экспортировали наши высокопроизводительные трансформаторы для сооружения энергетических сетей 400 кВ в Грецию, Болгарию и арабские государства.

У нас были серьезные научные контакты с комбинатами электроэнергетики в Тольятти и Запорожье. В июне 1973 года я получил задание возглавить делегацию с шефом управления качеством продукции Баумертом, нашим руководителем лаборатории высокого напряжения Бахом и руководителем производственного профсоюза Фишбахом для подписания соглашения о сотрудничестве с трансформаторным заводом в Тольятти на Волге. Произошли интересные переговоры с директором предприятия Русаковым, техническим директором Красновым и главным конструктором Гусаровым. Мы подписали договор об обмене документацией по расчету и изготовлению трансформаторов, а так же по обмену отпускниками. Вместе с нашими хозяевами 21.06.73 мы смотрели по телевизору футбольный матч СССР против Бразилии, в котором Бразилия выиграла с небольшим счетом 1:0. Тем не менее это событие послужило поводом для уютной встречи.

На следующий день я поехал в новый Тольяттинский политехнический институт и получил глубокое представление об обучении и исследованиях. В то время я был признан почетным профессором электротехники, и поэтому меня интересовали новые институты в Советском Союзе. Благодаря щедрому финансированию профиль исследований определялся автомобилестроением, сконцентрированным в Самаре.

С комбинатом «Запорожский трансформатор» мы развили интенсивную кооперацию в технике изготовления электрических обмоток и высушивания изоляционной бумаги, а также обработки магнитных сердечников. Рамочные соглашения сотрудничества на 1970–1975 годы были согласованы, и у меня вместе с руководителем конструкторского бюро Барцом и исследовательским инженером Фидлером появилось задание разработать конкретные цели совместной работы на период 1974-75 годов. Сюда относилось в том числе высушивание обмотки трансформаторов керосином, специальные методы конструирования с опорой на компьютер. На переговорах в Берлине и в Запорожье меня всегда поражали выступления генерального директора Иванова и его профессиональные знания. Он гордо заявлял, что он инженер, а не экономист. (У заводских директоров в ГДР это было иначе.) Он находил также время для участия в специальных тематических беседах, которые велись, например, с техническим директором Трояном, руководителем конструкторского бюро завода Малешковым и руководителем лаборатории технологии высушивания керосином. Исходя из наших потребностей, мы искали специалистов по расчетам электричества, по конструкции и изолирующей технике.