Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 2

Долго гладил лицо медведь,
Огромным зайцем бежали поля,
Якут не хотел в тот день умереть,
Под гору быстро катилась земля.

Тонкой струей глаза потекли,

Каждая теплой была струя,
Руки горячей росой запеклись,
Вот она, жизнь звероловья твоя!

Беличий мех, голубая вода,

Древние башни качают Витим,
В желтых плотах плывут года,
Время из юрты ворует дым.

Вот она жизнь, на сомном костре!

Как не узнать звероловей беды —
Дочь на лисице, жена на бобре
Будут ночами искать следы.

Фельдшер разглаживал много ран

И порошки менял на орех.
Раз якуту не поможет шаман,
То голубой не поможет мех.

Голову спрятал медведь в норе,

Где не растаяли зимние льды.
Дочь на лисице, жена на бобре
Где-то целуют его следы.

Глаза потекли, как одна струя,

Земля, земля — мы с тобой летим!
Вот она жизнь звероловья твоя —
Древние башни качает Витим.

Джек Алтаузен.

ВИШНЕВАЯ ГУБЕРНИЯ.

Седая, милая и верная,
Я не могу: прости, прости,
Твою вишневую губернию
На эти льдины принести.

И рано мне в закаты белые

Как звезды скатывать года,
Что волосы белее делают
И губы сушат навсегда.

Вот я стою за той оградою,

Где восемьдесят лет назад
За золотыми листопадами
Не твой кружился листопад.

На этом месте каждой осенью

Ты напивалась медом груш,
И вышла замуж за курносого,
И каторжный попался муж.

Потом пошла другой дорогою:

Чужие дни, чужая ширь,
Кругом изрытая острогами
Черемуховая Сибирь.

Седая, милая и верная

Не скоро седина пройдет.
Твоя вишневая губерния
Еще по-прежнему цветет.

И плакать, старенькая, не о чем.

Катитесь, шарики годов.
Пусть думают: сгорела девочкой
На летнем пламени садов.

И выросла — другая, верная.

Я не могу… Прости… прости
Твою вишневую губернию
На эти льдины принести.

Джек Алтаузен.

ВЕШНЕЕ.

По весне захочется к заимкам…
Будет люб их ласковый привет,
И не грусть по девичьим косынкам
На душе моей оставит след.

У меня давно на сердце дума, —

Убежать весною в Красный Яр,
Где живет молчальником угрюмый
Дед Бабай в хороминах без нар.

Хмурый он, — и сказочник острожный.

На лице печать тюремных ран,
Да люблю его за нрав таежный,
Старого бродягу дальних стран.

На душе печаль была и горе, —

Дума о девахе молодой.
С самого осеннего Егорья
Грамотки не слал ей ни одной!

Знаю я, — теперь в деревне людно,

Сизый дым клубится по земле…
Зиму всю и горестно и чудно
Снились мне девишники в селе.

По весне чуть снег ручьями схлынет, —

В перелёт гулливых лебедей,
Дальний путь мой ляжет по долине,
— В Красный Яр, к заимкам у падей!

Михаил Скуратова

Евгений Федоров СУДЕБНОЕ ДЕЛО

Рассказ.

1.