Ровесницы трудного века: Страницы семейной хроники

– Вторая, – поднимает руку Нина.

– А я третья, – опять запрыгала Таша и смотрит на нас с Маней. Мы молчим.

– А они поедут как барыни, наденут шляпы с перьями, – хохочет Нина.

– Не дури, Нинища, – обижается Маня, – просто мы не любим править. Вам же лучше, в конце концов.

Из нашего переулочка мы выезжаем на базарную площадь, пересекаем ее и по Большой Афанасьевской, мимо церкви Троицы, мимо почты, прямо к железнодорожному мосту. Около моста Настя берет вожжи у Вити и останавливает лошадь. Идет поезд. Шум, грохот, быстро мелькают разноцветные вагончики.

– А что, если бы ты прямо поехала под мост, не останавливаясь? – спрашиваю я Настю. – Шведка бы взбесилась?

Настя качает головой:

– Взбеситься бы не взбесилась, а испужалась бы сильно, вишь, как гремит!

Вот и станция. От станции мы едем уже по проселочной дороге. А вот Шишкинский лес. Он тянется на несколько верст, но мы объезжаем его краем опушки. Здесь всегда глубокие колдобины и лужи. А вот и отяковское поле, а за ним деревня Отяково. Деревня большая, но главное, она очень широкая, от одной слободы до другой большое расстояние, посередине деревни два пруда, а третий в конце, перед самой усадьбой. По деревне девочки стараются проехать с шиком. Нина так лихо крутит кнутом, но ударить она, конечно, не ударит, вот целовать в морду – это другое дело. Промелькнули красные столбы, ветхая часовенка, и мы уже в усадьбе.

Это лето мы будем жить во флигеле. Интересно посмотреть, что там делается, во флигеле! Но нас дальше порога не пускают. Кругом беспорядок, раскрытые корзины, ящики. Мама просит нас погулять немножко, обед еще не готов.

Пожалуйста, погуляем с удовольствием. Выбегаем на дорогу. Навстречу нам нищий, высокий, лысый старик, с ним маленькая, беленькая девочка.

– Подайте, Христа ради, – говорит нищий.

Я хочу бежать к маме, но Маня останавливает меня.

– Леля, мама так занята, она рассердится на тебя, у нее там столько дел. Вы понимаете, – обращается она к нищему, – мы только-только приехали, еще не успели разобраться.

И вдруг нищий неожиданно улыбается и говорит:

– Ничего, не беспокойтесь, барышни, я приду когда-нибудь еще. Ничего, ничего.

Он взял за руку девочку и пошел по дороге. Мы стоим с Маней озадаченные. Витя, Нина и Таша куда-то убежали.

– Но хлеба-то неужели нам не дали бы! – говорю я.

– Хлеба-то, конечно, дали бы, – нерешительно говорит Маня. И мы вдруг одновременно рванулись к дому.

Запаренная няня, не дослушав нас, сунула нам кусок хлеба, и мы опрометью помчались догонять нищего. Мы видели, что они пошли по направлению к Косьмову. Дорога идет под горку и просматривается далеко. Но, странное дело, ни старика, ни девочки на дороге не видно.

– Куда же они делись? – недоумеваем мы. – Ведь прошло всего несколько минут, далеко уйти они не могли.

И тут же наша фантазия начинает лихорадочно работать. Перебивая друг друга и придумывая самые невероятные детали, мы решаем, что это святые, и они вознеслись на небо, пока мы бегали к няне, мы видели у них даже сияние над головами. Таким исключительным событием надо скорее поделиться с Ташей и Ниной. Находим всех троих. Витя пожимает плечами, но не спорит, молчит. А Нина и Таша горячо поддерживают наши предположения. Так интересно вечером ложиться спать на новом месте, нам стелют всем четверым в большой комнате, в бывшей дедушкиной гостиной, стены ее увешаны рогами оленей, есть картины с охотничьим сюжетом. Помню, при дедушке здесь висели даже ружья, но сейчас их нет. Таша с Ниной что-то все шепчутся, и, когда няня, заправив лампадку и погасив лампу, ушла, Нина торжественно объявляет:

– А мы с Ташей тоже видели чудо. Мы хотели встретить стадо и пошли к Бугайлову. Но стадо еще не было видно, и вдруг из кустиков выскочило какое-то страшное животное, оно было все черное, лохматое…

– И на голове у него был рог, – таинственно добавляет Таша.

– Оно перебежало нам дорогу, и вдруг поднялась пыль, и оно скрылось в этой пыли.

– Что же это за животное, на кого оно хоть похоже? – раздумчиво спрашивает Маня.

– Ни на кого, это чудо.

Мне тоже хочется что-то сказать по поводу «этого чуда», но я незаметно засыпаю.

Новое хозяйство

Много забот и хлопот свалилось на маму в связи с приобретением Отякова. Правда, разрешалась проблема жилья. Снимать квартиру в Можайске было довольно дорого, но до постройки нового дома придется еще пожить в городе, так как провести зиму во флигеле опасно, из всех щелей и из-под пола дует. Скотину, бывшую при дедушке, Александра Егоровна распродала. У нас была лошадь Змейка и корова Лысенка, подаренные папе с мамой на свадьбу Лодыженскими. У Змейки была дочка Шведка, ее теперь не продадут. А то мама все говорила: «Вот продадим Шведку».