Ровно год

— Да, она предпочитала личное общение, — согласилась Лео, потом отставила терку в сторону, подошла к отцу сзади и обняла его за пояс, задав безмолвный вопрос: ты чего?

Отец не противился объятьям, лишь по позвоночнику пробежала дрожь, когда он попытался справиться с эмоциями. Раньше Лео было странно видеть в его глазах печаль или слезы. Он никогда не относился к несгибаемым стоикам, живущим по принципу «Настоящие мужчины не плачут», однако был очень сдержан в проявлении чувств — в полную противоположность Нине.

— Стефани у нас такая трудяга, — всхлипнул он. Чуть погодя совладал с собой, вытер глаза и сказал: — Проклятый лук.

Лео снова взялась за сыр и, когда отец, протянув руку, погладил ее по волосам в молчаливом жесте благодарности, не отпрянула.

За ужином Стефани задала вопрос, который висел в воздухе весь день:

— Ну, как вы с мамой провели сочельник? Сильно?..

Лео вспомнила все, что произошло накануне. От ее волос до сих пор попахивало дымом и гарью.

— Хорошо, — сказала она. — Все прошло хорошо.

★

В первый понедельник нового года Лео плетется по школьному коридору и, несмотря на болтающийся за спиной рюкзак, прижимает к груди стопку учебников. Новенькие конверсы поскрипывают при каждом шаге. Все говорят друг другу «привет», Лео тоже несколько раз здоровается на ходу.

— Лео! — слышится сзади. Стоя перед своим шкафчиком, она оборачивается и видит спешащую к ней Мэдисон. На улице дождь и не то чтобы очень холодно, однако Мэдисон надела и шарф, и шапку с помпоном и огромным сердечком, вывязанным спереди. — Привет! Как провела каникулы?

На праздниках Мэдисон писала ей в мессенджере, и Лео вежливо отвечала и даже один раз отправила сообщение, целиком состоящее из эмодзи — Нина могла бы гордиться младшей сестрой. Мэдисон предлагала встретиться, однако Лео отвертелась: «Спасибо, но сейчас мне лучше побыть с семьей», на что Мэдисон отреагировала бурным «Господи, как я тебя ПОНИМАЮ», сопроводив эту фразу дюжиной розовых сердечек.

И вот теперь Мэдисон стоит перед ней, напоминая плюшевого медведя из больничного сувенирного киоска. Нина украдкой закатила бы глаза и, скорее всего, отпустила бы ехидный комментарий насчет сбежавшего из лесу Бэмби, а вот Лео Мэдисон нравится все больше и больше. Она не оставляет попыток общаться с Лео, и это, по мнению Лео, уже немало.

— Привет, — говорит она. — Симпатичная шапочка.

— Ага, спасибо. — Мэдисон с нежностью гладит помпон. — Бабуля связала к Рождеству. Несмотря на артрит, представляешь? — Она снова улыбается, на этот раз теплее. — Серьезно, как праздники прошли?

— Норм. — В одной из брошюр по проработке горя (как раз перед тем, как она сгорела) Лео прочла, что слово «норм» может быть сокращением от «неприятно, отвратительно, раздражающе, мерзко», и решила взять аббревиатуру на вооружение.

— О, чудесно! — На лице Мэдисон появляется такое неподдельное облегчение, что Лео чувствует себя виноватой, как будто это ей должно быть стыдно за все гримасы, которые скорчила бы Нина. — Как дела у родителей?

Последнее, о чем Лео хотелось бы говорить, — ее родители и их настроение. Между тем на расстоянии трех шкафчиков Джейми Мастерсон и Эви Энгельс обнимаются так, словно не виделись со Дня благодарения.

— Эм-м, в порядке, — бормочет Лео, и Мэдисон участливо кивает.

— Понимаю, понимаю, — говорит она. — Боже, ты слышала новость? Элис досрочно приняли в Гарвард!

— Ух ты, — вяло восторгается Лео, хотя даже не знает, кто такая Элис.

— А наша консультантка так радуется, будто сама в Кембридж поступила. — Мэдисон слегка закатывает глаза, и у нее это выходит в десять раз обаятельнее, чем у Нины. — Но все равно супер, правда? Элис — така-а-ая няшка!

— Счастлива за нее, — отвечает Лео, и, как ни странно, это типа правда. Если с кем-то происходит что-то хорошее, она ничего не имеет против. «Приятно, когда приятным людям приятно», — часто повторяла Нина, и эта поговорка сестры вспоминается Лео по пути на урок английского. Элис — молодчина!

К полудню, однако, Лео вдруг понимает, что: а) не видела Иста целый день, даже на математике, куда они ходят вместе, и б) он не сказал ей, как обстоят дела с досрочным поступлением у него самого. Разве не собирался Ист писать в целую кучу колледжей — Род-Айлендскую школу дизайна, Нью-Йоркский университет и Институт Пратта? Разве не таков был его план, точнее, его и Нинин план? Может, получил плохие новости? Может, ему всюду отказали? Или у него депрессия после каникул, а Лео просто нагнетает — изводит себя этаким мысленным думскроллингом? Она быстро отбивает сообщение: «Ты как???»

На перемене Лео проверяет телефон, но ответа от Иста нет. Стефани присылает фото полусобранной детской кроватки и отца Лео, который с озадаченным и удивленным видом сидит среди груды планок и реек. «Мой герой», — подписала фотографию Стефани, и Лео моментально отсылает реакцию: хохот до слез. Правда, сейчас у нее нет настроения ни плакать, ни смеяться.

Придя домой после школы, Лео бросает рюкзак на кухонный стол и идет к Исту.