Ровно год

— Добро пожаловать в «Старбакс», что будете… о! — Моргнув, Лео выходит из задумчивости; девушка за кассой смотрит на нее во все глаза. — О, — повторяет она. — Ты же… Нинина сестра!

Лучше бы Лео пошла на биологию.

— Да, — отвечает она. — Я… да, это я. — Она уже готова отпустить шутку, что сестре погибшей полагается бесплатный напиток, но на лице девушки написана такая искренняя печаль, что слова застревают у Лео в горле.

— Ой, можешь подождать минутку? — Девушка вскидывает указательный палец и убегает.

Лео виновато оглядывается на следующего в очереди посетителя, но тот стоит, уткнувшись в телефон, поэтому она поворачивается обратно и ждет.

Не проходит и минуты, как девушка возвращается, в руке у нее серовато-зеленый конверт. К этому времени Лео может узнать открытку с соболезнованиями за десять шагов и даже в темноте, и потому внутри у нее все опускается и одновременно скручивается узлом. Нет, определенно лучше было пойти на биологию.

— Вот. Это, гм, от всех нас? — неуверенно произносит девушка, словно это лишь предположение, сделанное секунду назад. — Нина была нашей любимой посетительницей. Такая дружелюбная и всегда оставляла чаевые наличными. Приходила к нам почти каждое утро.

В прошлом году Нина отправлялась в школу к семи утра, Лео — к восьми пятнадцати. Про кофейню Лео не знала и теперь, когда она представляет, как Нина изо дня в день одиноко забирала в «Старбаксе» свой кофе, ей чуточку грустно.

— О, как мило, спасибо, — вслух говорит она. — Обязательно покажу родителям.

Девушка — на бейджике написано, что ее зовут Дженнифер, — кивает.

— Мы все знали, что она обычно заказывает. Большой карамельный маккиато…

— …со льдом, двойным карамельным сиропом и двойными взбитыми сливками, — заканчивает Лео и смеется. Дженнифер тоже смеется, обе рады общему знанию о Нине. Лео не догадывалась, как сильно ей нужна эта ниточка, как ей необходимо услышать от окружающих пару простых слов о ее сестре, какую-то мелочь, пустячный факт вместо долгих надгробных речей. — Пожалуй, его и возьму, — говорит она.

— Уже готовлю, — отвечает Дженнифер. Денег с Лео она не берет.

Лео не спеша возвращается на территорию школы, ступает на газон как раз, когда звенит звонок, и идет к шкафчику Иста. В этом кофе столько сахара, что у Лео едва не сводит зубы, однако она терпеливо потягивает напиток.

— Привет, — здоровается с ней Ист. Он убирает часть учебников в шкафчик, вместо них достает другие. Худи перекинуто через локоть — видимо, он только что разделся. — Где ты это взяла? — указывает он на стаканчик.

— Я наорала на консультантшу, забила на биологию и пошла выпить кофе. — Лео демонстрирует серо-зеленый конверт. — Мне подарили открытку с соболезнованиями. Оказывается, Нина была их любимой посетительницей.

Ист со смехом захлопывает шкафчик.

— Думал, ты просто скажешь, «в „Старбаксе“», но так тоже пойдет.

Лео протягивает ему стаканчик:

— Хочешь?

— Это большой карамельный маккиато со льдом, двойным карамельным сиропом и двойными взбитыми сливками?

Лео делает глоток.

— Ага. Он самый.

Ист забирает у нее стаканчик и отхлебывает, даже не вытерев соломинку. У Лео теплеет на душе — теперь они как будто друзья.

— Вкусно, — говорит он, и до Лео доходит, что он, конечно же, не раз пил кофе из Нининого стаканчика. — Ты и вправду наорала на консультантшу? — интересуется он, вместе с Лео шагая по коридору. — Миссис Маршалл — нежная, как заварная булочка.

— Ну, я не то чтобы орала. Скорее, тихо цедила сквозь зубы, как серийный убийца.

— Так гораздо лучше, — кивает Ист. — Черт, реально вкусно. Теперь понимаю, почему она всегда его заказывала.

Лео чувствует песок на зубах, чувствует, как сахар — или что-то другое — обжигает кровь, и бережно несет домой серовато-зеленый конверт.

20 сентября. 34 дня после аварии

Так сильно коленки у Лео не тряслись с той ночи в больнице. Сейчас она в спортзале, ждет начала собрания. Пахнет здесь как обычно: копченостями, потными носками и лаком для пола. Определенно, не самая любимая ароматическая композиция, особенно учитывая, что ее и так тошнит от волнения.

Несколькими днями ранее Лео электронной почтой отослала директрисе подготовленную речь и в ответ получила: «Лео, это прекрасно!», то бишь, как повезло, что благодаря этой речи о Нине узнает вся школа.

Лео прочитала и стерла письмо. Услышала, как через гаражную дверь в дом вошла мама. Прислушалась в ожидании знакомого ритма шагов, но теперь мамина походка изменилась, сделалась сбивчивой и неровной.

Когда Лео спустилась, мама разгружала сумку с продуктами. (Позже Лео на всякий случай проверяла, все ли куплено, и, если чего-то не хватало, сама плелась в магазин по пути из школы.)

— Привет, — негромко проговорила Лео. Подумала, упоминать ли о том, что было днем, и решила, что не стоит.

— Привет, — сказала мама. — Виделась с Истом? — она указала на блокнот, куда Лео записала свои торопливые наброски.

— А, да, по школьным делам. — Лео обтерла внезапно вспотевшие ладони о задние карманы джинсов. — Кстати, о школе. Помнишь, я говорила тебе о собрании? Оно будет завтра.