Ровно год

— Что ж, хорошо, — произносит миссис Маршалл, очевидно, без тени иронии. Позади нее на стене висит шутливый комикс под заголовком: «Пять стадий горя: сдаем профиль», на картинках изображена группа старшеклассников, заламывающих руки из-за профильных экзаменов. Лео охватывает внезапное желание сорвать постер со стены и засунуть его в жуткого вида измельчитель бумаг, который стоит в школьной канцелярии. — Прежде всего, хочу сказать, — продолжает миссис Маршалл, — что мне очень понравилась твоя траурная речь. — Она слегка прищуривается, словно делится с Лео большим секретом, и Лео непроизвольно выпрямляет спину. — А еще нам необходимо побеседовать, так как некоторые учителя жалуются, что на их уроках тебя все равно что нет.

Под дых Лео как будто резко бьет молния — острая и обжигающая, она заполняет нутро раскаленным белым жаром. На заднем фоне тихонько подвывает саксофон.

— Ясно, — говорит Лео. Хорошо, что она не стала снимать рюкзак.

— Лео, — настойчиво повторяет миссис Маршалл. — Поверь мне, тебя никто не собирается наказывать или… — Бабах! Следом за молнией поясницу и ноги сотрясают раскаты грома. — Я лишь хотела убедиться, что у тебя есть все необходимое и ты можешь двигаться дальше после того, что случилось с твоей сестрой, и, если тебе нужно…

— Мне ничего не нужно, — отрезает Лео.

— Понимаю. Но, пожалуйста, помни: ты всегда можешь быть со мной откровенна…

Лео вдруг осознает, какую эмоцию сейчас испытывает. Это гнев. И ей сейчас охренительно хорошо.

— Знаете что? — Лео удивляется тому, как спокоен ее голос. — Может, меня «все равно что нет» — она сгибает пальцы, изображая кавычки, — просто потому, что мистер Коллеран включает в программу чтения только мертвых белых писателей и на его уроках мне дико скучно? Об этом никто не задумывался? Может, моя сестра тут вообще ни при чем? А на наказания мне плевать. Моя сестра погибла, как еще вы можете меня наказать? Оставить после уроков? Я вас умоляю. — Лео смеется, но в ушах у нее стоит тихий смех сестры. — И она умерла, умерла по-настоящему. Все говорят «Нины с нами больше нет», точно она испарилась, улетела в космос, или «мы потеряли Нину», как будто случайно переставили ее не на то место, но она умерла! Почему никто кроме меня не произносит этого слова? И вот еще что: хотите откровенности — заслужите ее! До этого дня вы ни разу со мной не общались, но при этом хотите, чтобы я честно и откровенно рассказала вам обо всем, что чувствую? Думаете, это так легко?

— Лео…

— Что мне нужно? Чтобы сестра вернулась, вот что! И поскольку воскресение из мертвых или создание машины времени в школьную программу обучения профнавыкам не входит, в вашей помощи я не нуждаюсь, понятно?

Во взгляде миссис Маршалл нет злости, только растерянность, и это едва ли не хуже.

— Понятно, — наконец произносит она, а Лео дышит тяжело и часто, словно после пробежки.

— Вы обещали дать мне освобождение от урока биологии. Пожалуйста, напишите записку.

Миссис Маршалл молча пишет несколько строк, вырывает листок из блокнота и протягивает его Лео. Лео забирает записку и даже не благодарит — такой грубости по отношению к взрослым она не позволяла себе, кажется, никогда, — потом поправляет лямки рюкзака на плечах и выходит из кабинета.

До звонка с последнего урока еще сорок три минуты. Да пошло оно все. Лео отправляется в «Старбакс».

★

И как это она раньше не замечала, что полное меню в «Старбаксе» вывешено на стену? Или это новшество?

Лео стоит в очереди; благодаря рюкзаку кажется, что тень на полу принадлежит черепахе, а не десятикласснице, которая только что наорала на школьного консультанта. Знать бы еще, во что это ей обойдется. Нина ответила бы на этот вопрос, хотя сама вряд ли устраивала что-то подобное. Лео и предположить не могла, что перещеголяет старшую сестру в плохом поведении, но вот, поглядите: она кричит на старших и прогуливает уроки, крепко зажав в кулаке освобождение. Этот учебный год явно не задался с самого начала.

В «Старбаксе» почти пусто: две молодых мамочки оживленно болтают, пока их дети спят в колясках, несколько посетителей что-то печатают в ноутбуках, мужчина у стойки в ожидании заказанного напитка проверяет сообщения в телефоне. Лео здесь бывала всего пару раз, так как десятиклассникам запрещается покидать территорию школы во время ланча. Точнее, она приходила сюда только с Ниной.

Рекомендую сконы, они тут реально вкусные. Только не бери смородиновые, боже упаси. И зачем только портить идеальный скон? Возьми лучше с глазурью из кленового сиропа, они обалденные.

И Лео брала, потому что делала только так, как советовала Нина. Нина всегда оказывалась права, в том числе насчет сконов с кленовой глазурью, и Лео вдруг пронзает мысль: а ведь Нина больше никогда, никогда не посоветует ей, как поступить!