Ровно в шесть двадцать

– Слушай, если честно, у Брэда такой фетиш, он в глубине души вуайерист. Ему нравится, когда на меня смотрят. Я соврала тебе изначально. Я знала про щель в заборе. Некоторых мужчин заводят чужие взгляды. Он велит мне надеть купальник и выйти на улицу, а я слушаюсь, поскольку за это платят. Впрочем, он просит меня не так уж часто.

– Брэда не было дома, чтобы на тебя смотреть.

– У него повсюду камеры. Я решила, он посмотрит потом, вместо домашнего порно.

Дивайн покачал головой, осененный неожиданной догадкой. Возможно, безумной, но…

– Кто выбирает купальник: ты или Коул?

– Я.

Дивайн уронил плечи. Идея не оправдалась.

– Но цвет называет он.

Дивайн снова напрягся. В крови закипел адреналин.

– Он?

– Да. Мне не нравится ни красный, ни зеленый. Эти цвета мне совершенно не идут. Я предпочитаю синий. Единственный оттенок зеленого, который я люблю, – это лаймовый. Но Брэд с моим мнением не считается.

– Значит, он говорит тебе, в какое время выйти к бассейну?

– Да. Я же сказала, у него фетиш.

– По утрам, в шесть сорок пять?

– Ну да.

– Хорошо, – протянул Дивайн… – Давай пройдемся по дням. В прошлую пятницу, когда нашли Сару, ты надела зеленое бикини. Верно?

Монтгомери на мгновение задумалась.

– Да.

– В субботу тебя не было.

– Правильно.

– В воскресенье я на поезде не ездил, но тебе велели выйти к бассейну, так?

– Так.

– В красном купальнике?

– М-м-м… Верно.

– В субботу стало известно, что убили Сару.

– Допустим, – сказала Монтгомери. – Я все равно не вижу связи.

– Затем, в понедельник, я увидел тебя в зеленом.

– Да. Так велел Брэд. Мне показалось это странным, потому что обычно он просит реже. Раз в неделю, а то и в месяц.

– Кажется, я понял, почему стало чаще.

– Почему? – с любопытством спросила Монтгомери.

– Потому что начали гибнуть люди. Итак, во вторник ты была возле бассейна, но в синем купальнике. Почему?

– Потому что цвет выбирала я сама. Я уже говорила, что люблю синий.

– Но почему ты вышла к бассейну, если Коул об этом не просил?

Девушка хмыкнула.

– Решила развлечься после того, как ты сказал, что мужчины из поезда на меня заглядываются. Это, конечно, не было секретом, но теперь я знала, что среди них есть ты. Поэтому решила устроить спектакль и немного вас подразнить.

Дивайн покачал головой. Вот почему вторник выбивается из схемы.

– Ладно. Значит, в среду ты была возле бассейна в красном бикини?

– Да. После того, как Брэд написал мне ночью и велел приехать.

– Получается, Стамос умерла, Коул узнал об этом, и ты получила сообщение, что должна выйти к бассейну в красном купальнике?

– Я, наверное, совсем тупая, Трэвис, но не понимаю, к чему ты клонишь…

– Скорее всего, он велел тебе надеть красное бикини, потому что нашел мертвую Стамос.

Девушка в полном недоумении воскликнула:

– Почему ты так зациклился на моем купальнике?! Я же сказала, это обычная причуда. У Брэда их полным-полно, – устало добавила она.

Дивайн вздохнул и откинулся на спинку.

– Ты знаешь, кто такой Гермес?

– Бренд, который шьет сумки?

– Нет, греческий бог[15].

– Он-то здесь при чем?

– Гермес считался умнейшим из богов. Он был у них вроде толкователя и посланника.

– Что с того? – озадаченно спросила Монтгомери.

– С того, что на самом примитивном уровне, Мишель, зеленый цвет означает «вперед», а красный – «стоп».

Глава 55

Объяснив Монтгомери свои догадки, Дивайн попрощался.

Теперь все встало на места. При зеленом свете операции в «Зоне 51» шли полным ходом, при красном – немедленно прекращались. Кто-то, ехавший с ним в поезде в 6:20, принимал сигнал, затем делал то, что следует: либо нажимал на тормоз, либо давил на газ в зависимости от цвета купальника.

Убийство Стамос накануне стало причиной красного сигнала, что привело к закрытию «Зоны 51». Однако перекрытие потока операций – все равно что закупоренный кровеносный сосуд или плотина во время ливня: рано или поздно любую преграду прорвет. А значит, Коулу надо немедленно открывать клапан, даже если ему самому грозит опасность.

Коул безо всякого сомнения напуган, и у него есть веские причины. После второй смерти подряд полиция возьмется за магната всерьез. Впрочем, в теории Дивайна имелись значительные изъяны. Если копы поднимутся на пятьдесят первый этаж и увидят выключенные компьютеры, их наличие можно объяснить простыми рабочими задачами. А значит, не получится взять ордер на проверку серверов, где хранятся данные, особенно учитывая имеющуюся в компании армию адвокатов. Вдобавок у полиции вообще нет причин для обыска в здании, поскольку Стамос убили в другом месте.

Дивайн понял, что слишком мало знает о своем противнике и оттого не может с ним тягаться.

Надо собрать информацию.

Он достал телефон и напечатал: «Критика действий Брэда Коула».

На экране появилось неожиданно много результатов, но все они сводились к одному: жадный миллиардер, который заботится лишь о собственном благополучии. «Надо же, – хмыкнул Дивайн. – Словно можно создать империю, будучи белым и пушистым».