Роза

Вижу, как из автобуса у гостиницы люди выносят музыкальные инструменты. Евстигнеев тащит бочку и тарелку. Замечает нас, останавливается. Знакомлю Женю с Розой. Она спрашивает, нужна ли помощь.

– Возьмите тарелку, а я чарлик из своей кухни захвачу. Ребята свои дудки сами отнесут и начнут со знанием дела кирять за сценой. На разогреве кто-то из ваших лабать будет. Парни как раз дойдут до кондиции…

Помогаем девушкам. Лёва берёт гармонь, Вася потащит табуретку. Мне вручают рамку с военным фото. Дарья кивает на портрет:

– Вот с нами праздновать будет. Наша Роза её стрелять учила. Она тоже Роза. Их в части так и звали «две Розы». Хоть они и разные совсем, а после занятий везде вместе были. Наша серьёзная, какое-никакое начальство, а та веселушка-проказница. Младшая Роза до армии воспитательницей в детском саду работала. Знала много сказок и так их смешно вечером рассказывала… Ещё обе Розы любили танцы… Это службе не мешало, они обе были стрелкИ от бога. Наша Роза как узнала, что Шанину в сорок пятом под Кёнигсбергом убили – в больницу попала. Они как сёстры были…

В актовом зале установили столики для гостей. На переднем плане начинали праздновать две непохожие компании. В первой все были дорого одеты и были подчёркнуто вежливы с дамами. Я узнал несколько человек бывших на собрании партхозактива. Во второй во главе стола сидел, вероятно. местный авторитет. Он с приближёнными закидывался водкой и хавчиком. К этой криминальной компании смело прошествовала девушка с третьего этажа. Села на предложенный стул, лихо заголив бедро…

– Машка-Сотка. Поубивала бы таких, – прошипела подошедшая Роза.

Тут вошёл Владимир Владимирович. Кивнул авторитету и уселся с первой компанией. В глубине зала все столики были заполнены. Сейчас начнётся. Дарья вышла на сцену. Поставила рядом портрет подруги.

– Мурку давай, – скорчив недовольную рожу, сделал заказ представитель криминала.

Артистка даже и бровью не повела. Привыкла к такому, наверное. Поправила гимнастёрку, пилотку, и начала… https://youtu.be/SkQNO13_2jk Наша Дарья-Эх дороги, пыль да туман.

Даша поёт ещё пару песен, а затем на сцену лезет наглый гопник. Берёт девушку за шиворот:

– Ты, что шмара по-хорошему не понимаешь? Тебе «Мурку» заказали… Не уважаешь, бля?

Даша без страха смотрит парню в лицо. Лёва выскакивает на сцену пытаясь оттолкнуть хулигана, но получает мастерский удар под дых и садится согнувшись на ступеньки. Роза удерживает меня и кричит авторитету:

– Хрящ. Убери своего бойца, а то мы ему портрет попортим.

– Сёма. Ша! Не порть людЯм праздник! Бабы тоже люди! А-ха-ха! Ты сегодня итак одной подарок сделал. Смотри, не пожалей. А гостя ты зря обидел…

Гопник хлопает Лёву по плечу, уходя со сцены:

– Извини, зёма. Ошибочка вышла.

Даша, посмотрев в зал на вставшего к стеночке Булганина, объявляет:

– Следующая песня посвящается моему другу из Москвы.

( https://youtu.be/e4ZJ5fae0A8?t=2 Наша Дарья – Сормовская лирическая (вариант 2) )

Дарья, закончив выступление, уходит со сцены. За кулисами происходит какая-то движуха. Кто-то падает смачно матерясь. Наконец музыканты высыпают из разных областей засценья на обозрение публики. Скрипач в чекистской кожанке объявляет следующий номер:

– «С одесского кичмана». Эту песню товарищ Утёсов спел товарищу Сталину в Кремле.

( https://youtu.be/VbLXPfhhL_E?t=1 Татьяна Кабанова. С одесского кичмана )

Далее последовали «Мурка» и прочая классика жанра. Зайцева пошушукавшись с Колобком встала из-за стола. Лыбящийся Васечка тоже встал и покивал нам типа «пора и честь знать».

– Сотку одолжить? – подколол сокомнатника Булганин.

Не поняв сарказма, Васечка простодушно раскрыл карты:

– Не. Сегодня бесплатно. В честь международного женского дня.

Вскоре свинтила и Даша с кавалером. Роза во время танца прошептала мне в ухо «пошли». Идём.

Ну, что со мной не так? Другой на моём месте не распускал бы нюни, а залудил бы две плавки. Или три. Симпатичная женщина. От её прикосновений уже давно всё колом стоит, а я тут самоанализом занимаюсь. Нужно просто отдаться воле животного инстинкта. А, чего так в горле пересохло…

Заходим в их номер. Наливаю воду из графина. Жадно пью. Оборачиваюсь. Роза уже сняла платье и стоит близко-близко.

Целует меня. Снимает лифчик, и мои руки скользнув по волшебной мягкости идут на разведку её тела. Спина, попка, бёдра. Тут на животе я натыкаюсь на шрам. Сердце пропускает удар и я как подкошенный сажусь на стул.

– Тебе плохо? Что-то не так? – спрашивает Роза.

– Что-то не так, – повторяю я. И, боясь встретиться с нею взглядом говорю:

– Сегодня не получится. Может в следующий раз.

Повесив голову, выхожу, как нашкодивший кот.

За окном то стучит дождь, то носятся друг за другом снежинки. Лежу в номере один.

Что это за херня? Кто из нас контуженный? Ведь можно же и без любви дарить тепло и ласку… Или нельзя? Когда я смотрел в анины глаза и целовал, целовал, целовал, то уходил вместе с нею в другой мир. В мир где нет зла и насилия. Где всё время светит ласковое солнце, а грозовые тучи проходят где-то в далеке. Почему теперь не так? Да, я свихнусь сейчас.