Роза

– Ага. – подал голос доселе молчавший Молотов, – Только стоить эта дорога будет дороже всех наших железных дорог построенных за последние тридцать лет. А что по ней возить? Кто-то подумал? Будет ли эффект от её использования?

– А давай у молодых спросим, – не уступает Булганин и смотрит на сына. Тот кивает на меня. Маршал, уныло покачал головой, как бы говоря «И в кого ты такой у меня уродился», переводит взгляд на меня.

Я, поняв куда дует ветер, начинаю поглощать салат ударными темпами, пока не получаю в бок от своей подруги. Поднимаю глаза. Маршал смотрит строго, а Молотов насмешливо. Лёва как-бы извиняясь жмёт плечами. Откладываю вилку, и прокашлявшись, выдаю послезнание про БАМ, вспомнив плакат с картой комсомольской стройки:

– Осваивать действительно нужно, но не торопясь. В стремлении сдать дорогу и мосты побыстрее многое будет сделано с нарушением технологии и вскоре начнёт разваливаться. Огромнейшие средства уйдут на ветер. Как и ударная многолетняя работа. Лучше бы построить большие морские порты в устьях Оби и Енисея. Достроить северную железную дорогу до Игарки и продолжить освоение богатств Сибири с закладки сотен речных портов на главных реках и их притоках. Построить морские верфи в Архангельске, а речные суда штамповать в Новосибирске и Красноярске. Это будет в разы дешевле и быстрее, чем с железной дорогой вокруг Байкала… Как-то так. – Говорю примолкнувшим соседям по столу.

Булганин поворачивается к Молотову и, кивая головой, произносит:

– А в этом что-то есть.

– Ты прям, как Иисус, в будущее заглядываешь, – смеётся Лёва, – Может ещё придумаешь чем на этих стройках пятью хлебами людей кормить. Чтоб быстро, вкусно и недорого без всяких столовых…

Вспоминаю пакеты бэпэшек захлестнувшие страну в лихие девяностые. Читал, что при приготовлении лапшу перед сушкой нужно опустить в кипящее масло и продукт готов. Такая лапша долго хранится и быстро готовится. Стоит копейки. А если придумать специальные водостойкие бумажные стаканчики, то в них заваривать лапшу можно и без тарелки, прямо на делянке у костра… Всё это я вывалил на слушателей. Ну, а что, хотели – получайте…

Тут, расслабившийся Булганин-старший, рассказывает историю:

– Пять лет назад. В сорок пятом. Маршал Ворошилов заказал эскиз памятника в Берлин. Посоветовал скульптору сделать центральной фигурой товарища Сталина. Скульптор так и сделал, но на всякий случай подстраховался, и вылепил нашего солдата спасающего немецкую девочку. В Берлине реально было два таких случая при штурме города. Приходим. Скульптор «Солдата с девочкой» тканью завесил и ведёт всех туд, где в центре Сталин. Иосиф Виссарионович посмотрел на себя, и строго спрашивает: «А вам не надоел этот усатый? А здесь у Вас что?». Скульптор снял ткань с дублёрской скульптуры. «Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина» – сказал товарищ Сталин. В прошлом году этот памятник открыли. Хорошо получилось.

Даша, как представительница загрустившей прекрасной половины человечества, предложила мне спеть новую песню для своей подруги.

– Он, что? Не поёт тебе? – пытает она Настю. Та, как-то хищно посмотрела словно сказала: «Ну и жучара ты Жаров… Петь сонеты любимой – первейшая обязанность кавалера. А ты… Не зря я тебя тортом…»

Вздрогнув, при воспоминании встречи со сладкой массой, я встал, и поднявшись на эстраду взял гитару. Что петь? Что петь? На ум приходит популярная песня про разлуку…

( https://youtu.be/lD8q3bu1W1w Ночная птица – Константин Никольский (cover) )

Булганина-старшего вызвали к телефону. Тот, подойдя к столу, сказал, что появились срочные дела и кивнул Молотову, мол пошли…

Провожаю Настю на вокзал. Как то неспокойно из-за ухода маршала. Подруга, как узнала, что до следующего выезда у меня две недели, напросилась в гости после окончания военной подготовки. Колобок будет кипятком писать у Абрамяна… Ничего, две недели пролетят быстро.

Состав скрылся за поворотом железной дороги. Иду к остановке. Вспоминаю, как учил Настю говорить по-американски. Когда говоришь по-английски, то это как через рот полный соплей проговариваешь слова. По-американски тот же английский лаешь как собака, коверкая ударения и окончания слов. Она смеялась до слёз над моими вывертами иностранной речи…

Подхожу к газетной доске. Читаю сегодняшнюю газету:

– День радио. В этот день 55 лет назад выдающийся русский учёный Александр Степанович Попов продемонстрировал своё изобретение – радио, намного опередив учёных Западной Европы и Америки.

Ну, про первенство то вилами на воде писано. Хотя учёный и без этого – выдающийся.

– Подписка на новый заем продолжается с огромной активностью.

Если бы не подработка и апсолоновские деньги, но на оставшиеся «неозаймленные» пол-зарплаты было бы тяжко. Хотя, чего это я… Многие и на меньшие деньги живут и детей поднимают…

– Достижения советской радиопромышленности. Уровень довоенного производства радиоламп превышен более чем в два раза, а количество радиоприёмников – более чем в четыре раза.