Роза алая, роза белая

- Леди Моргана очень искусна в лечении. Иная старуха не знает столько, сколько она. Она быстро исцелит сэра Ранульфа.

- Будем надеяться… ради ее же блага.

- Вы сомневаетесь в моих словах?

- Нет. Я только сомневаюсь в намерениях леди.

Ну что можно ответить на такую дерзость? И Бронуин умолкла. Пусть сэр Десмонд поймет, что преступил границы приличий.

Дождь полил как из ведра, холодный, жалящий. Волосы облепили голову и спину Бронуин, платье быстро намокало. Ветер сорвал ее легкую вуаль и унес прочь.

Пыль на дороге, изрытой глубокими колеями, быстро превратилась в грязь. Ее лошадь споткнулась, и Десмонд, ухватив уздечку, отвел животное в укрытие под нависшей огромной скалой. Скала защищала от ветра, и Бронуин стало чуть теплее, но зубы ее продолжали стучать. Она дрожала, вода ручьями текла с нее. Она боролась со слезами, но потерпела поражение.

Десмонд спешился и протянул к ней руки.

- Глупое дитя, так плохо одеться в дорогу, - проворчал он, но его голос был нежнее, чем она когда-либо слышала. Он увлек ее под скалу и снял свой плащ из прекрасной шерсти. Хоть и тонкий, плащ был теплым. Она перестала дрожать, но чувствовала себя неопрятной и смущалась под его взглядом. Сидя на камне, она напряженно смотрела в какую-то точку мутного серого ландшафта.

У Десмонда было мало опыта в обращении с юными и невинными девушками. Он решил, что она сердится из-за его замечания о Моргане. Дождь шипел и плевался и колотил по скале, как град. Вряд ли они скоро выберутся из своего укрытия. Он глядел на изящную спину Бронуин. Почти девчушка, а такая сдержанная и гордая, думал он. Наверное, мой острый язык оскорбил ее чувства.

Он откашлялся.

- Вы очень преданы своей хозяйке. Бронуин ответила, не повернув головы:

- О такой госпоже, как леди Моргана, можно только мечтать. Я осталась на ее попечении, когда умер мой отец, и с того горестного дня она стала мне сестрой, матерью и опекуншей. Она умна, справедлива, добра и щедра.

- Высокая похвала!

Десмонд обдумывал услышанное, а дождь все лил и лил. Они оба вздохнули с облегчением, когда ливень превратился в морось. Десмонд помог Бронуин влезть на лошадь, но не попросил обратно свой плащ, а она не знала, надо ли вернуть его. Ей было в нем так тепло и уютно, к тому же ей нравился запах, его запах. Приятный, решила она, посылая лошадь рысью, чтобы скрыть свой румянец.

Лошадь споткнулась на размокшей дороге, и Десмонд поравнялся с ней.

- Не спешите так и будьте осторожнее, - строго сказал он, - или вы полетите в грязь вверх тормашками.

Бронуин огорчилась. Она находила сэра Десмонда и привлекательным и пугающим. Его характер был под стать его огненным волосам, но она не видела от него ничего плохого. Его не так любили, как сэра Ранульфа, но она чувствовала доброе сердце под суровой наружностью солдата. Конечно, он не замечает ее, считает девчонкой. Может, если б он остался, то заметил бы, что она уже совсем взрослая.

Однако если сэр Ранульф вернется в Лондон, не будет никакой надежды. О, если бы только леди Моргана и ее муж уладили свои разногласия! Всем бы от этого стало лучше. Бронуин, не искушенная в мирских делах, была уверена в одном: сэр Ранульф и леди Моргана созданы друг для друга. Если бы только они видели это так же ясно, как она! Задумавшись, Бронуин и не заметила, как они достигли цели своего путешествия.

Старая карга жила в ветхом домишке за деревней.

Десмонд помог Бронуин сойти с лошади перед дверью.

- Вы войдете? - неуверенно спросила девушка.

- Ну уж нет! Хоть вы и величаете ее целительницей, все считают старуху просто ведьмой. Я не собираюсь с ней якшаться.

Дверь открылась, и Бронуин вошла в хижину, не оглянувшись. Внутри было сумрачно, низкие потолки почернели от сажи, в очаге мерцал огонь. Единственная небольшая комната служила кухней, спальней, гостиной и козьим загоном. Какое-то животное нежно ткнулось в ноги Бронуин.

- Не бойся моего рогатого дружка. Он не обидит тебя.

Голос донесся из темного угла, и, когда глаза Бронуин привыкли к темноте, она различила крохотную старушонку, ростом с дитя, с глазами одновременно дикими и простодушными. Старуха восседала на грубом табурете.

- А, это снова ты. Из замка. Подойди к огню и погрей свои косточки, - пригласила она. - И расскажи мне, зачем ты заявилась сюда в такой ливень.

Бронуин приблизилась, хотя боялась старуху с огромной волосатой родинкой на сморщенной щеке.

- С тобой мужчина. Твой возлюбленный?

- Нет!

Щеки Бронуин вспыхнули густым румянцем.

- А, но ты мечтаешь об этом, не так ли? И кто может винить девушку за то, что она отдала свое сердце такому красавцу!

Бронуин от смущения не знала, что ответить. Старуха разразилась сухим кудахтающим смехом, перешедшим в кашель.

- Ах, эта сырость доконает меня. - Она встала и указала на табурет: - Садись, дитя.

Собрав всю свою храбрость, Бронуин отказалась и поспешно изложила свое дело.

- Миледи надеется, что вы дадите новое лекарство для раны милорда.

Простодушные старческие глаза хитровато блеснули.

- Опасная рана, если бальзам, что я дала раньше, не помог твоему хозяину. Мне больше нечего предложить тебе.