Роза Дюруа

— Мне тоже так кажется. И я тоже почти уверена. — Ванесса никогда не думала, что вдруг начнет откровенничать с ребенком. Но сейчас, глядя в серьезное лицо девочки, не жалела о словах, которые невольно вырвались у нее.

— Но что же делать! — воскликнула Лус. — Надо его спасать. Папа ведь такой… добрый. Он всем верит. Тетя Ванесса, вы что-нибудь знаете о ней? Хоть кто она?

Ванесса грустно посмотрела в широко раскрытые глаза девочки и, покачав головой, ответила:

— Этого я не знаю. Но я думаю, ты права, она нехорошая женщина. Впрочем, я не могу сказать ничего определенного. Рикардо, твой отец, никогда даже не упоминал о ней.

— Мне кажется, что он встречается с ней почти каждый день, — сказала Лус. — Вот и сегодня. Почему он не пришел домой сразу после работы? Тетя Кандида скажет, у него дела. Никакие это не дела, тетя Ванесса, это она! Он ходит к ней!

В этот момент в гостиную вернулась Кандида, и они прекратили разговор. Однако весь вечер Ванесса поглядывала на девочку с новым интересом. Она была почти уверена, что Дульсе не прочь видеть ее женой своего отца и потому настроена против соперницы. В этом она ошибалась.

А вот Милашку совершенно не волновал факт, что у Рикардо есть дочь. Она, конечно, знала об этом и даже видела ее фотографии, но ей и в голову не приходило, что эта совершенно чужая для нее девочка может интересоваться их отношениями. Хотя ей стоило бы уже задуматься о реакции семьи Рикардо, ведь он подарил ей обручальное кольцо и, таким образом, назвал своей невестой.

Нельзя сказать, чтобы Милашка безумно радовалась этому.

— Ченте, — выговаривала она своему дружку, который, в отличие от нее, с большим энтузиазмом относился к предстоящей свадьбе. — Мне все это отвратительно. Я сама себе удивляюсь, я вроде всегда хотела замуж за богатого, а теперь вот выхожу и почему-то не радуюсь.

— Но это же совсем не надолго, кошечка моя, — убеждал ее Пиявка. — Немного потерпеть, а зато потом будем жить в свое удовольствие. А то ведь, — он с досадой махнул рукой, — живем как последние… Опять денег нет.

— Ты же, как только деньги попадают тебе в руки, их тут же спускаешь. Будь ты хоть миллиардером, все растратишь за неделю. Нет, Ченте, мне этот брак как-то не по душе. Он ведь меня действительно любит, а я…

— Не ты первая, не ты последняя, кто выходит замуж по расчету, — философски заметил Пиявка.

— Если бы просто по расчету, — вздохнула Милашка. — Назвать человека мужем и знать, что его скоро убьют…

— Что-то ты стала слишком чувствительная, с чего бы это? — расхохотался Пиявка. — Вишь, сменила место работы и уже заговорила как благородная. Я тебе покажу это благородство. — Пиявка вдруг перестал хохотать и сунул Милашке под нос большой потный кулак. — Видела? Или ты живешь и делаешь по-моему, или вовсе не живешь.

Милашка промолчала.

Пиявка встал. Он был раздражен. Во-первых, его раздражали эти «слюнтяйские» разговоры — Милашке, видите ли, стало кого-то жалко. Но еще больше его угнетало другое — опять нет денег. Пиявка действительно ежедневно ходил в самые дорогие рестораны, накупил себе красивой модной одежды, но этого ему было мало, очень мало. А машина, причем такая, чтобы люди на улице восхищенно оборачивались, а квартира — не эта двухкомнатная конура, а большая, просторная квартира с шикарной мебелью или еще лучше собственный дом. На это нужны были деньги, много денег. У Пиявки же на сегодняшний день едва ли хватало на рестораны.

Он метался из угла в угол, как тигр в клетке.

— Нет, это дальше терпеть невозможно! — сказал он сквозь зубы. — Этот Саморра у меня быстро раскошелится. Видали, он мне не будет платить. Дело, мол, не сделано.

— Но это так, — добавила Милашка. — Мы же не оклеветали Линареса и не очернили, как обещали, вспомни, о чем мы договаривались.

— Верно, — еще больше разозлился Пиявка. — Но нам теперь это невыгодно. Куда выгоднее очернить этого Саморру или вообще отправить его на тот свет! Тебе нужен высокопоставленный муж! А то, что мы там ему обещали и не сделали, меня уже мало волнует. Пусть платит по счетам Густаво.

Пиявка вынул сигарету и закурил. На душе у него было скверно. Даже если удастся пощипать этого Саморру, деньги прибудут только через несколько дней, в самом лучшем случае послезавтра. А может быть, это затянется на гораздо больший срок. И что, все это время он будет вот так сидеть в четырех стенах, не имея денег, чтобы пойти поужинать? Пиявка ткнул сигарету в пепельницу.

— Херувим! — стиснув зубы, сказал он. — Этот-то что сидит, затихарился? Что-то давненько от него ничего не слышно. Как уехал в свою Гвадалахару, так и пропал. Он что же думает, я ему дал материал на эту бабу и он теперь может сам ее разрабатывать, а мне — фиг? Не выйдет! — Пиявка ударил кулаком по столу, а затем, как будто приняв решение, сел у телефона и начал набирать какой-то номер, судя по всему, междугородный.