Роза Дюруа

— Ты сама посуди, Лаура, как же я буду ждать сочувствия у поклонников, если я открою, что у меня есть муж.

— В самом деле, — задумалась Лаура. — Слушай, а вообще что ты собираешься делать, если муж жив и здоров? Так и будешь молчать всю жизнь? Или подашь на развод?

Роза медлила с ответом.

— Роза, а ты хотела бы к нему вернуться? Может быть, в этом все дело?

— Ну как я могу вернуться, когда прошло почти десять лет? Открою дверь и скажу: «Здравствуйте, вот и я!»

— А что, может быть, он будет на седьмом небе от счастья.

— Нет, Лаура, уже поздно. Я сама разрушила нашу семью. Вернее, мы оба. И вернуться назад уже невозможно.

— Это еще надо проверить, возможно или невозможно. — Лаура наморщила лоб, стараясь найти самое правильное решение. — Скажи честно, Роза, а Феликс Наварро тебе не нравится?

— Разумеется, он мне нравится. Он интересный, умный, внимательный человек. Знает, как ухаживать за женщинами. Безусловно, его внимание мне льстит. Но ты ведь не об этом спрашиваешь?

Лаура посмотрела на нее недоверчиво.

— Ты хочешь сказать, что у тебя не бьется сердце, когда он преподносит тебе цветы? Что ты не трепещешь, когда он приглашает тебя на танец? Ну, подруга, в таком случае либо ты холодна как лед, либо твое сердце занято кем-то другим.

— Сердце мое бьется, и я трепещу, — наконец улыбнулась Роза. — Конечно, он вызвал у меня такой интерес, какого я не испытывала уже много лет, даже к Эрнандо, хотя мы с ним друзья. И все-таки я не уверена, что он тот человек, с которым я могла бы быть счастлива в совместной жизни.

— Что ж, хорошо уже то, что ты допускаешь для себя возможность счастья в совместной жизни. Раньше ты это вообще отрицала. Но в любом случае, чтобы проверить его и свои чувства, тебе надо, на мой взгляд, довериться Феликсу и рассказать ему о твоей проблеме. Если он тебя любит, ты сможешь развестись с Рикардо и выйти за него замуж.

— Мне кажется, Феликс из тех людей, которые не выносят скандалов, а развод — это всегда скандал.

— А мне, наоборот, кажется, что он человек решительный и что светские условности его не пугают.

— Ну посмотрим, — сказала Роза. — Сейчас мне уже стало легче из-за того, что я тебе все рассказала. Ты мой верный друг, и я рада, что ты меня понимаешь.

— Роза, я уверена, что тебе станет еще легче, когда ты расскажешь остальным, и тебе нечего будет скрывать. Поэтому я советую тебе сделать это как можно скорее.

— Хорошо, но мне нужно еще некоторое время, чтобы решиться. Во всяком случае, до бала я ничего предпринимать не буду. И ты, ради Бога, никому ни слова.

— Так и быть. В таком случае займемся подготовкой к балу. Я намерена, несмотря на мою фотокамеру, танцевать на этом балу, сколько мне вздумается. И пусть эта противная донья Консепсьон лопается от зависти.

Роза засмеялась, и они углубились в обсуждение своих нарядов.

ГЛАВА 46

Весь день у Рикардо все буквально валилось из рук. Он никак не мог сосредоточиться на работе, а в довершение всего, когда секретарша подала ему кофе, пролил его прямо на костюм. Во время обеденного перерыва он хотел увидеться с Исабель, но она не пришла, и Рикардо был уверен, что это произошло из-за вчерашней выходки его дочери. Вчера вечером Рикардо так и не удалось с ней поговорить — пришла Эрлинда, а затем Селия сказала, что Дульсе уже потушила свет и, видимо, спит. Врываться к дочери в комнату и требовать объяснений он не хотел, тем более перед Кандидой и Селией, которые, как он считал, ничего не знают и не догадываются.

Потом еще этот звонок Рохелио. Рикардо понимал, что брату сейчас нелегко, но ему и самому была нужна поддержка.

Наконец этот рабочий день, показавшийся Рикардо таким длинным, закончился. Он с облегчением разложил документы по папкам и запер их в письменном столе. После этого, дав задание секретарше, он спустился вниз.

Рохелио уже ждал его за одним из столиков. Он сидел за самым дальним столиком лицом к входу, чтобы видеть всех посетителей. Заметив брата, он приветственно махнул рукой.

Рикардо сел за столик спиной к остальным посетителям — ему никого не хотелось видеть.

— Ты, наверно, хотел поговорить со мной об Эрлинде, — начал он. — Она была у меня вчера.

— Скажи, — Рохелио смотрел на брата глазами, полными боли, — она просила у тебя денег?

Рикардо молча отпил кофе, который принес ему официант. Он не знал, что ответить брату. С одной стороны, Эрлинда просила его ничего не говорить Рохелио и он обещал ей это. С другой стороны, он видел, как сейчас тяжело брату, и решил, что лучше всего во всех случаях жизни все же говорить правду, какой бы неприятной она ни казалась. Ложь только усугубляет отношения, в этом он, увы, уже имел возможность убедиться на собственном опыте.

— Да, Эрлинда попросила меня дать ей взаймы двести тысяч песо, — наконец сказал Рикардо. — И умоляла не говорить об этом тебе. А я, как видишь, — Рикардо невесело усмехнулся, — не держу своего слова.

— Она сказала тебе, зачем ей эти деньги? — спросил Рохелио.