Роза Дюруа

— Сделаю, — ответил Рикардо, — мы и так упустили время. Если бы ты с самого начала поступала разумно, Рохелио сейчас не находился бы между жизнью и смертью.

— Рикардо! — вне себя крикнула Эрлинда, но тот решительно шагнул к двери. На пороге он повернулся и сказал:

— Подумай лучше о Тино.

Придя на следующее утро в свой кабинет, Рикардо первым делом попросил секретаршу сварить ему кофе покрепче — сказывалась бессонная ночь. Когда Хулия Роберта принесла ему большую чашку ароматного темного напитка, он откинулся на стуле и развернул утреннюю газету. «Сейчас приду в себя — и за работу», — подумал Рикардо. Но едва бросив взгляд на полосу происшествий, он забыл о работе. Похоже, город опять захлестнула волна убийств, причем большинство из них пока не раскрыты. Но не это ошеломило Рикардо. Большой заголовок гласил: «Убиты сотрудники страхового агентства», а под ним были помещены две фотографии — Альфонсо Переса и секретарши Фуэнсанты Монкайо. «Оба — сотрудники Федерико Саморры!» — сверкнула мысль.

Рикардо пробежал глазами газетное сообщение. Тело Альфонсо Переса было найдено вчера днем недалеко от аэропорта. При нем обнаружен пустой «дипломат». Деньги и документы остались при убитом. Шофер такси опознал в Пересе пассажира, которого вез утром из города от агентства, где работал Перес, до аэропорта. Возможно, убитый собирался срочно улететь из Мехико. Однако в администрации страхового агентства сообщили, что помощник начальника отдела Перес не имел в настоящее время отпуска и не запрашивал его.

Вечером того же дня была застрелена на пороге своей квартиры секретарша того же отдела Фуэнсанта Монкайо. Сумочка с деньгами, ключами и документами осталась при ней. Полиция считает, что два убийства связаны между собой, более того, судя по «почерку», возможно, совершены одним и тем же преступником. Судя по сведениям, полученным от соседей сеньориты Монкайо, Альфонсо Перес был ее любовником — он часто приходил к сеньорите Монкайо и задерживался до утра.

Потрясенный Рикардо пробежал глазами остальные сообщения, но они не содержали для него ничего интересного. Был убит какой-то известный в преступном мире вымогатель Винсенте Гавальдон по прозвищу Пиявка. Рикардо отбросил газету. Его бил озноб — сказывалось напряжение прошлой ночи, которую он провел в больнице, ожидая, когда закончится операция. По-видимому, это было следствие перенапряжения, но ему в голову вдруг пришла шальная мысль — а вдруг нападение на Рохелио тоже как-то связано с цепью этих нераскрытых убийств? Но затем Рикардо прогнал эту мысль.

В его кабинет зашел Леандро Морено.

— Слышал новости? — покачал головой помощник. — Сразу два убийства, и оба в отделе у Саморры. Я думаю, это очень повредит ему в глазах начальства.

— Но он-то здесь ни при чем, — пожал плечами Рикардо. — Мало ли какими делишками занимался этот Пончо. Мне он, по правде сказать, всегда казался скользким типом.

— Он-то, может быть, и ни причем, — сказал Леандро, — но происшествие в отделе не красит его руководителя. Так что выберут тебя, попомни мое слово.

В дверях показалась Роберта:

— Сеньор Линарес, вас просит зайти сеньор Альварес-дель-Кастильо.

— Ну посмотрим, кто из нас прав, — улыбнулся Леандро Морено. — Смелее!

Когда то же самое было сообщено в региональный отдел, Федерико Саморру не нужно было подбадривать. Он смело шел на встречу с заместителем генерального директора, ведь он был уверен, что повышение получит именно он по той простой причине, что соперника не существует физически.

«Ниньо — славный парень, — думал Саморра, подходя к лифту, — работает быстро, точно, аккуратно. Ему еще ни разу не сели на хвост». Он вспомнил Пончо. «Каким подлым оказался змееныш. А ведь я его прочил на свое место. Не выдержал, жадность попутала, решил сразу схватить куш».

И Пончо, и Пиявка подписали себе смертный приговор, собравшись шантажировать такого матерого преступника, как Федерико Саморра. Он презирал шантажистов и считал их отбросами человеческой породы, достойными только того, чтобы их безжалостно давили. У него давным-давно был разработан метод борьбы с подобными сеньорами. Он немедленно соглашался уплатить любую сумму денег, которую они требовали, на любых условиях. Он безропотно согласился бы принести и миллиард песо — оставить их на пустыре или в камере хранения на вокзале. Дело в том, что Саморра никогда не отдавал, собственно, деньги, а ограничивался тем, что подсовывал шантажистам «куклу» — пачки нарезанной бумаги, где денежные купюры были только сверху. Но это было еще не все. В одну из таких пачек вкладывался миниатюрный датчик, который издавал попискивание, не слышимое человеческим ухом. Однако его улавливал приемник, находившийся в руках Ниньо или другого наемного убийцы. Какие бы средства предосторожности ни соблюдали шантажисты, какие бы хитроумные способы передачи денег ни придумывали, они все равно рано или поздно получали пачки «денег», а с ними и датчик, который безошибочно указывал убийце местонахождение его жертв.