Наблюдая за обезумевшим от горя, но вполне здоровым физически, отцом, Скорпиус аккумулировал злобу. Ведь мистер Малфой обязан был что-то предпринять. В крайнем случае, лечь и умереть рядом. И хотя умом мальчик, конечно, понимал: мать не вернут никакие силы, и когда она лежала на смертном одре, юноша поклялся стать опорой для отца, но разумные мысли притуплял юношеский максимализм, щедро сдобренный соусом из обиды. Нелюбовь мальчика к старшему Малфою крепла день ото дня, и это чувство не смягчала забота Драко и его стремление подружиться с сыном. Хрупкий мост родственного понимания рухнул при появлении любовницы. «Три года — не срок для безутешного вдовца», — думал Скорпиус, забывая о физиологических потребностях взрослого мужчины. Сын не сомневался в том, что отец спит со своей секретаршей. Нечаянно оброненные в его присутствии фразы, короткие юбки и неловкие касания со стороны женщины выдавали ее с потрохами и, очевидно, были направлены на то, чтобы примирить мальчика с мыслью, что вскоре Тиа будет жить в Малфой-Мэноре на правах хозяйки. Займет место Астории рядом с отцом. Скорпиус с ужасом ожидал этого момента, но Драко отчего-то тянул.
Возможно, юноша сам сделал все, чтобы отдалиться от отца, а может, тогда уже понимал, что они слишком разные — вот только настоящей дружбы и мужского союза, который бывает между отцом и сыном, у младших Малфоев не получилось.
Иногда Скорпиус с очевидным раздражением наблюдал за тем, как проводят совместное свободное время Драко и Люциус. Порция алкоголя, партия в шахматы или субботний преферанс являлись лишь поводом для встречи, незначительной деталью в многочасовых разговорах. Скорпиус не понимал, откуда у них вообще появлялись темы для бесед, тогда как дедушка в последние годы вел почти келейный образ жизни и интересными новостями не располагал. Отец же, не обладая от природы излишней разговорчивостью, больше любил слушать. В любом случае мальчик предпочитал общество своей бабушки Нарциссы и пешие прогулки по морскому берегу, чем общество деда или отца.
Так было раньше. Ничего не изменилось и теперь.
Скорпиус энергично зевнул и потянулся, уронив подушку на пол. Загребая крупными ступнями, он вышел на балкон. День уже вступал в свои права, покрывая сусальным солнечным золотом крыши бульвара, на котором стояла гостиница, выбранная мужчиной. Все, как на картинке в путеводителе — лазоревое небо, под которым мастичной кондитерской скульптурой раскинулся город, а вдалеке, почти на горизонте, встал тонкий, ладный силуэт Эйфелевой башни. Скорпиус снова зевнул и улыбнулся. Еще вчера он завершил рабочие дела, а потому мог отдыхать и валяться в постели столько душе угодно, но… запланировано было многое. Он не зря приехал в Париж и намеревался рассмотреть каждый камешек в этом великолепном городе. Возвращаться домой решительно не хотелось. Даже несмотря на наличие молодой жены. Все еще успеется. А пока… нужно написать два письма.
«Здравствуйте, уважаемая миссис Хаас! Пишет Вам Скорпиус Малфой.
Прошу прощения за личное обращение, но так уж складываются обстоятельства. Не могу взять в толк, как объяснить все в письме и даже не стану пробовать, но убедительно попрошу Вас встретиться со мной в будущую среду, по моему возвращению в Англию. Дело касается моего отца, а посему я рассчитываю на вашу помощь.
Надеюсь получить положительный ответ, а также на конфиденциальность. Место и время встречи можете выбрать самостоятельно и сообщить мне совиной почтой. Буду с нетерпением ждать!
С Уважением, Скорпиус Гиперион Малфой».
Скрепив пергамент семейной печатью, он открыл клетку, выпустив на волю крупную серую сипуху. Привязав к ее лапке послание, он скормил ей галету и произнес имя адресата. В знак понимания, сова легонько клюнула его в щеку и, шелестя крыльями, унеслась прочь.
Где-то вдалеке пел аккордеон, с улицы доносился упоительный аромат сирени. Скорпиус подумал, что второе письмо он напишет вечером. Это послание может и подождать.
Из синей папки Розы Уизли Малфой
«Здравствуй, моя дорогая!
Я пишу тебе из солнечной Франции в надежде, что и за твоим окном небо перестало, наконец, выжимать слезы. Улыбаешься? Я — да, ведь когда из-под пера выходят эти строчки, перед глазами стоит твой милый образ, к которому я, увы, могу прикоснуться только мысленно. Франция держит меня за пятки, и хватка у этой дамы оказалась железной — дела идут вовсе не с той скоростью, с которой хотелось бы, и потому я задержусь на три дня, а сразу после мне придется переместиться в Бельгию, не заезжая домой. Милая моя, я очень надеюсь на понимание, а также на то, что ты не ссоришься с отцом. Хочу верить, что ты нашла вдохновение и изо всех сил торопишься записать свои мысли для будущей книги. На этом поставлю точку, ведь ты же знаешь, как тяжело даются мне длинные письма. Лучше я расскажу обо всем при встрече.
С любовью, твой Скорпиус».
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное