Роза для киборга

Семка развернулся и зашагал прочь. Скоротечная схватка заставила его собраться, и депрессия отступила. Он должен бороться!.. Взгляд, брошенный на манометр, заставил ускорить шаг — запаса воздушной смеси хватит часа на два, и за это время он должен отыскать полный резервуар. Дойдя до ближайшего люка, он в последний раз взглянул на льдистые россыпи звезд и с отчаянной решимостью полез вниз.

Этот корабль принес ему неожиданный и неприятный сюрприз. Склады, которые он нашел, оказались пусты. Здесь явно кто-то побывал задолго до его появления — все ценное было вынесено со скрупулезной тщательностью, оставался лишь никому не нужный хлам. Единственное, что он нашел, — это взорвавшаяся банка консервов, которая, попав в вакуум, не выдержала давления заключенного в ней воздуха. По стенкам жестянки размазались остатки содержимого, и потому мальчик сунул ее в карман.

Пустые склады наполнили его тревожным предчувствием.

Он знал, что роботы никогда не разоряли грузовых отсеков — их интересовали лишь энергоблоки. Правда, отец постоянно твердил, что где-то обязательно должны уцелеть еще какие-то люди, но Семку это не интересовало. Он попросту не понимал стремлений отца. Во-первых, им было хорошо вдвоем, а во-вторых, мальчик не верил в существование «других людей»… Однако отец так и не оставил своей идеи: иногда, в припадках странной грусти, он уходил на поиски, но всегда возвращался ни с чем…

…К исходу второго часа он осмотрел три корабля и перебрался в четвертый. Еще через некоторое время мальчик неожиданно вышел в огромный, абсолютно пустой, как показалось, зал и в этот момент почувствовал первые признаки удушья. Он понял, что наступает конец, и отчаяние, так долго сдерживаемое в глубинах сознания, наконец вырвалось на волю… Семка остановился, сделав панический вдох, со страхом ожидая, что тот будет последним… Перед глазами замельтешили разноцветные пятна, и предметы вокруг начали терять свои очертания…

Он пошатнулся, но устоял на ногах. «Здесь что-то не так», — со слабой надеждой подумал он, осматривая пустое пространство, но сделать шаг вперед, оказалось выше его сил. Он уже испытал первый спазм удушья, и ужас сковывал руки и ноги — Семка стоял, парализованный мыслью о том, что сейчас задохнется… Все тело сотрясала крупная дрожь: он хотел жить, и его легкие отчаянно требовали воздуха!..

Он провел непослушным, шершавым языком по пересохшим губам. Сквозь выпуклое стекло шлема он видел лишь враждебную, вязкую тьму, в которой маячило несколько более светлых пятен. Или это ему кажется? Семка выпустил воздух из груди и осторожно вздохнул. Мундштук кислородного аппарата послушно выдал очередную порцию смеси, хотя на датчике уже горел красный сигнал.

Он сделал неуверенный шаг в сторону пятен и внезапно заметил, что все помещение носит следы жестокой схватки: дальнюю стену и часть пола покрывали язвы застывших ожогов, а серые пятна оказались изувеченными корпусами боевых машин. Семка не знал, что принесет ему это открытие, пока случайно не наткнулся на бледное пятно света. Он присмотрелся, и вдруг до помутившегося сознания мальчика дошло, что он уже несколько секунд стоит и смотрит на стену, где рядом с полураспахнутым люком тускло светилась неровная, фосфоресцирующая надпись:

«Граница герметизированных помещений».

Герметизированных!.. Это слово Семка знал очень хорошо, и сейчас оно показалось ему чудом. Судорожно вздохнув, он побежал.

За люком не было воздуха, там оказался расстрелянный тамбур, который занимал развороченный корпус робота и два начисто сожженных человеческих тела: Семка не мог поверить, что надежда оказалась напрасной. Преодолев препятствие, он бросился дальше, уже потеряв контроль над своими действиями. Пробежав целую анфиладу полуразрушенных залов со следами жестокой борьбы людей и машин, он внезапно оказался в тупике коридора…

Глава 5

Живительный воздух тягуче и сладко вливался в располосованную спазматической резью грудь.

Семка открыл глаза. Шлюзовая камера была полна дыхательной смесью, внутренний люк распахнут, и за ним виднелся фрагмент ярко освещенного коридора. Последним воспоминанием, которое сохранила память, было удивление, когда тупик превратился в открывшийся люк. Еще он помнил спазм удушья и собственные пальцы, рвущие замки шлема, как только наружный люк встал на место…

Некоторое время он просто лежал на полу, с наслаждением вдыхая сладковатый от обилия кислорода воздух. Силы постепенно возвращались к нему, а вместе с ними пришло беспокойство, которое через минуту уже стало невыносимым. Несколько раз всхлипнув, он заставил себя встать и, подобрав оружие, шагнул в ослепительное сияние ярко освещенного коридора.

Проход оказался коротким, всего несколько метров. Его стены и потолок, образующие арочный свод, мягко сияли. В противоположном конце Семка увидел еще один распахнутый люк.

Крадучись подойдя к нему, мальчик, изнывая от тревоги, заглянул в следующее помещение.