Роза и ее братья

– У нас работает медицинский колледж, куда принимают всех женщин; так что прошу, мадам, входите и окажите мне честь вступить в число студенток, – пригласил доктор, сопроводив свои слова церемонным поклоном.

– Давайте, тетушка, это так здорово! – воскликнул Розин голосок, а потом между ребрами скелета показалось румяное Розино личико – она улыбалась и очень весело кивала.

– Ты что тут делаешь, дитя? – осведомилась тетя Сара, опускаясь в кресло и начиная озираться.

– Сегодня мы изучаем кости, и мне очень нравится. Представляете, у человека двенадцать ребер, два нижних называются подвижными, потому что не прикреплены к грудине. Вот почему, если крепко затянуть талию, они легко втягиваются внутрь, сдавливают легкие, сердце и эту… сейчас вспомню это трудное словосочетание… полость грудной клетки. – Роза так и сияла от радости, излагая свои новообретенные знания.

– И ты разрешаешь ей трогать эту штуку? Она у нас ребенок нервный – боюсь, ей это не пойдет на пользу, – объявила тетя Сара, глядя, как Роза пересчитывает позвонки и заинтересованно крутит бедренный сустав в суставной ямке.

– Прекрасное наглядное пособие, ей очень нравится, а я намерен научить ее владеть своими нервами, чтобы они не стали ее проклятием, как стали для многих женщин по причине невежества и недомыслия. Превращать эти вещи в загадку или источник ужаса большая ошибка, и я очень надеюсь, что Роза научится понимать и уважать свое тело, чтобы впоследствии не проявлять к нему небрежения, как это делают большинство женщин.

– Ты хочешь сказать, ей это нравится?

– Еще как, тетушка! Тут все так прекрасно, так продуманно – прямо глазам своим не веришь! Вы только представьте себе: в одной паре легких шестьсот миллионов штуковин, которые называются альвеолами, а еще две тысячи пор на квадратный дюйм; сразу становится понятно, сколько нам нужно воздуха и как нужно заботиться о своей коже, чтобы эти крошечные дверцы отворялись и затворялись правильно. А мозг, тетушка! До чего же любопытная штука! Мы до него пока не дошли, но очень хочется, и дядюшка обещал показать мне манекен, который можно разбирать на части. Представляешь, как здорово будет увидеть все органы на своих местах? Жалко, что нельзя показать их работающими – прямо как у нас в теле!

Занятно было смотреть на лицо тети Сары, пока Роза оживленно произносила свою речь, самым дружелюбным образом положив руку скелету на плечо. Каждое сказанное доктором Алеком и Розой слово попадало этой славной даме в самое больное место – она смотрела и слушала, а перед глазами вставал длинный ряд пузырьков и коробочек с пилюлями, явственно упрекая ее за «невежество и недомыслие», каковые превратили ее в нервическую несчастную пожилую женщину, страдающую несварением желудка.

– Ну, даже не знаю, может, Алек, ты и прав, но я не стала бы заходить слишком далеко. Вряд ли женщины нуждаются в большом объеме подобных познаний, да и голова у них к такому не приспособлена. Я бы ни за что не решилась дотронуться до этого страшилища, а от разговоров про «органы» у меня мурашки по коже, – поведала тетя Сара, вздохнув и прижав ладонь к боку.

– А разве не проще стала бы ваша жизнь, когда бы вы знали, тетушка, что печень у вас расположена справа, а не слева? – поинтересовалась Роза с озорным блеском в глазах – она не так давно выяснила, что больная печень тети Сары находится совсем не там, где должна быть.

– Мир катится к закату, дитя, совершенно не важно, где и что у нас болит, рано или поздно все мы покинем эту юдоль и бесследно исчезнем, – оптимистично откликнулась тетя Сара.

– Ну, лично я все-таки предпочту узнать, что именно меня убивает, а пока мир еще не закатился, я хочу порадоваться жизни. Очень хочется, чтобы и вы тоже порадовались, так что приходите поучиться у дяди – я уверена, что вам это пойдет на пользу! – И Роза возобновила подсчет позвонков, причем с таким счастливым выражением на лице, что тете Саре не хватило духу погасить ее пыл очередным упреком.

– Может, и действительно лучше позволить ей делать, что хочется, она ведь у нас ненадолго. Вот только умоляю, Алек, будь с ней осторожнее, не дай ей перетрудиться! – прошептала тетушка, выходя.

– Именно это я и пытаюсь сделать, мадам, только оно мне пока не по плечу, – откликнулся дядя Алек, запирая дверь, ибо славные Розины тетушки иногда ему страшно мешали.

Через полчаса урок снова прервали – явился Мак и возвестил о своем появлении краткой, но изысканной фразой:

– Привет-приветик! Что за новая игра?

Роза все ему разъяснила, Мак удивленно присвистнул, потом обошел скелет по кругу и серьезно отметил:

– Экий у нас Братец Костяк бравый, а вот красавцем его не назовешь.

– Не смейся над ним, он у нас хороший, а ты без мяса будешь таким же уродом, – запальчивым тоном заявила Роза, вступившись за своего нового приятеля.

– Это верно, так что я не стану спешить расставаться со своим мясом. Ты у нас нынче занята, читать мне не будешь? – осведомился Мак: зрение его частично восстановилось, но читать он еще не мог.