Роза и кинжал

– Ты бы никогда так не поступил, правда? Как бы ни ненавидел Халида, не поступил бы так со мной? – с жалобными нотками в голосе спросила Шахразада, еще сильнее натягивая лен камиса Тарика.

– Шази… – Он заморгал, пытаясь прогнать легкое опьянение.

– Ты слишком благороден для такой подлости, – покачала она головой и отвела взгляд, после чего тихо добавила, будто озвучивала мысли вслух: – Я никогда не смогла бы полюбить человека без чести.

– Однако отдала же сердце халифу, – не скрывая негодования, парировал Тарик, просто не в состоянии упустить возможность уязвить Шахразаду в ответ.

– Халид – человек чести! – Она снова подняла на собеседника свои ореховые глаза, в которых сейчас полыхало возмущение. – Если бы ты только…

– Не хочу слышать, как ты оправдываешь его, – перебил Тарик и выпустил шест с факелом, намереваясь довести Шахразаду до ее шатра и покончить с этим мучением.

– Если бы ты только знал… – Спотыкаясь, она побрела следом.

В круг света вывалилась из темноты группа воинов. Судя по походке, они уже были изрядно пьяны, но не выглядели при этом веселыми, а скорее напряженными: руки сжаты в кулаки, брови нахмурены.

Так обычно ведут себя нетрезвые дебоширы в поисках драки.

Тарик поспешно притянул к себе Шахразаду, изображая страстный поцелуй, специально встав в густой тени сразу за кругом света от факела, а когда она попыталась слабо запротестовать, заглушил слова, прижав лицо возлюбленной к своей груди.

Лучше не давать возможности подвыпившим воинам схлестнуться с женой халифа.

Неизвестно, кому придется хуже в этом поединке.

Шахразада постепенно обмякла в объятиях Тарика, под действием вина потеряв желание сопротивляться. Когда она закрыла глаза и положила голову ему на грудь, юноша глубоко вздохнул, остро переживая чувство недавней утраты. Острее, чем когда-либо раньше. Затем прошептал:

– Тебе лучше лечь спать.

– М-м.

– Я отнесу тебя к шатру, – снова вздохнул Тарик, мысленно проклиная себя.

– Смотри им на руки, – кивнув в знак согласия, пробормотала Шахразада.

– Что?

– Ищи отметку в виде скарабея. И не доверяй ее обладателю.

– Хорошо. – Тарик пожал плечами и быстро оглянулся, проверяя, ушли ли пьяные воины, после чего поднял Шахразаду на руки и слегка покачнулся под ее весом, пусть и совсем небольшим.

Вино действовало и на Тарика. Сражаясь с туманом в голове, он медленно побрел к шатру сестер аль-Хайзуран.

– Я очень сожалею, кстати, – едва слышно прошептала Шахразада, обнимая спутника за шею.

– О чем? – Он едва не рассмеялся, услышав это абсурдное извинение именно сейчас.

– О том, что тебе приходится общаться со мной. Заботиться. Тебя не должно… – Шахразада осеклась, распахнула глаза и так резко вскинула голову, что едва не врезалась макушкой в подбородок Тарику. – Где Ирса?

– С Рахимом.

– Даже не сомневайся, я изобью его до смерти, – посулила воинственная девушка, озабоченно хмурясь.

– Что?

– Этот верзила еще свое получит, – пробормотала Шахразада, снова роняя голову Тарику на грудь. – Я не потерплю такой дерзости. Отправлю за ним Бич Индостана с огненным тальваром…

Тарик дернул плечом, решив отложить разговор на потом, и внес Шахразаду в шатер, едва не уронив ее, когда проходил в низкий проем. Тканевый полог остался отброшенным, впуская лунный свет, чтобы хоть немного рассеять кромешную тьму внутри.

Аккуратная Ирса скатала и убрала походную постель в сторону. Шахразада же не стала утруждаться, и сейчас одеяло лежало отброшенным в центре шатра, а подушка валялась чуть поодаль.

Не скрывая веселья, Тарик сгрузил свою ношу на матрас и потянулся, чтобы подобрать одеяло и подушку.

– Не надо. – Шахразада заворочалась, схватила его за руку и слегка приоткрыла глаза.

– Или что? – прошептал Тарик, слегка дернув уголком губ. – Пустые угрозы меня не пугают.

Шази наморщила нос, но тут же свернулась в клубок, прижимая ладонь ко лбу.

Тарик снова попытался подобрать подушку и подсунуть ее под голову девушке, но вскоре понял тщетность своих усилий и решил оставить ее спать как есть. Он двинулся к выходу, но тут заметил выпавший из складок одежды Шахразады листок пергамента, поднял его и поднес к свету от луны.

Судя по заломам на сгибах, записку явно сворачивали и разворачивали много раз. Очевидно, ее содержание имело для кого-то огромное значение.

Тарик бросил на спящую Шахразаду быстрый взгляд, поколебался пару мгновений, но все же развернул пергамент.

Шази,

Синий цвет я предпочитаю всем остальным. Запах сирени, исходящий от твоих волос, служит источником постоянных терзаний. Ненавижу инжир. И последнее: в моем сердце на всю жизнь останутся воспоминания о прошлой ночи. Ибо ни солнце, ни дождь, ни самая яркая звезда в самом темном небе не сравнятся с настоящим чудом – тобой.

Халид.