Роза и меч

Лестница поднималась теперь дальше в противоположном направлении, и казалось, ей не будет конца. У Каролины было ощущение, что она спасается бегством от эха собственных шагов. Наверху затеплился слабый свет. Еще пара ступенек – и она оказалась в какой-то галерее, амфитеатром опоясывающей огромный зал.

Догоравший огонь в камине излучал тот неверный свет, в котором предметы расплывались и каждую секунду меняли свою форму. Каролина как завороженная смотрела в зал. Два факела, слева и справа от камина, еще дымили под железными колпачками, которыми были затушены. В воздухе витал резкий запах мужских сапог, которые сушили над огнем; совсем недавно здесь были люди.

Глаза Каролины, уже привыкшие к полумраку, разглядели темные углубления в стене по всей галерее. Это были двери. Она подошла к первой. Уже прикоснулась к дверной ручке, как вдруг замерла. Что она рассчитывала там найти? Разум предостерегал ее, советовал повернуть назад. Но желание разгадать тайну этой подземной крепости в скалах было слишком велико.

Она распахнула дверь – и в испуге отпрянула. Что-то дважды задело ее по щеке. С пронзительным жалобным криком из проема окна вылетела парочка стрижей и упорхнула в ночь. Наполовину сорванный с петель ставень с тихим скрипом покачивался туда-сюда.

В следующих помещениях она находила то же самое: птиц, испуганно улетавших прочь, влажный соленый запах моря, эхо прилива. Но интуиция не подвела ее: наконец одна из комнат подтвердила ее предположение, что здесь должны быть люди: ветчины и копченые колбасы свисали с потолка. На деревянных полках лежали караваи хлеба, на полу стояли бочонки с вином. В соседнем помещении хранилось оружие: у стены аккуратно составлены ружья, на столе – начищенные до блеска пистолеты, на полу – железные бочки с порохом. Дальше была комната с застеленной белой простыней лежанкой, с медицинскими инструментами и аптекарским шкафчиком, а еще что-то вроде кабинета с целым арсеналом печатей и странной маленькой машиной, напомнившей Каролине пресс для изготовления гравюр на меди.

Она открыла еще одну дверь – и отшатнулась. Огонь свечи на столе замигал от сквозняка. Здесь явно кто-то только что был. Открытый гримировочный ларец с наклоненным зеркалом и баночки с кремами, рядом неглубокий тигель с воскообразной массой телесного цвета, черный парик на подставке, наклеивающиеся брови. Все как в гримерной театрального актера.

Слева от стола стояла длинная вешалка, на которой висели униформы, одежда кучера, шляпы, крестьянские костюмы, монашеские рясы. Каролине закралось подозрение, что где-то она все это уже видела. Она взяла свечу со стола и подошла к тяжелому кожаному занавесу, перегораживающему комнату. С внезапной решимостью она резко раздвинула его – и похолодела.

Перед ней был тот, кто разбудил ее и привел сюда силой злого демона. Пара колючих неподвижных глаз была направлена на нее. На сладострастных и в то же время язвительно сжатых губах застыла улыбка. Каролина ошеломленно разглядывала это лицо. Это и был и не был Нери – она стояла перед поразительно похожей восковой куклой. Ее испугала маска…

Свеча выпала у Каролины из рук и с шипением погасла на полу. От ее смелости и хладнокровия вдруг не осталось и следа. Она бросилась вон из комнаты, помчалась по галерее, вниз по деревянным ступенькам в зал с камином. Ей казалось, что она должна кричать, наполнить этот дом с привидениями своим голосом, заставить прячущихся здесь людей выйти из укрытий – иначе она сойдет с ума.

Тут она услышала позади себя какой-то шорох Страх сковал ее тело. В тот же миг она почувствовала на себе чьи-то руки. Она истошно закричала на весь зал. От ужаса у нее подкосились ноги.

– Каролина, – тихо произнес мужчина за ее спиной. – Вы можете доверять мне.

Странное превращение произошло с ней. Она хотела обернуться, увидеть его лицо, желая найти подтверждение своей безумной надежде, жарким потоком захлестнувшей ее. Но его руки так крепко держали ее, что она была не в состоянии двигаться.

– Вам нельзя меня видеть.

Она дрожала от волнения. Но страха больше не было. Сила его рук казалась ей доброй и нежной. Она вдруг ощутила всем сердцем то, что смутно предполагала: это был он. С того самого дня, когда в Сен-Дизье он спас ее от казака, она ждала его. Она бессознательно искала его в Париже, на Эльбе, во Флоренции, в Розамбу – где бы она ни была, что бы с ней ни случалось, теперь она это знала, она прошла все дороги, чтобы найти его.

– Ну скажи мне, скажи, что это ты, Жиль… – Она почувствовала, как он подхватил ее и понес.

Она не знала, где она была, не знала, мужчина ее нес или это она увлекла его за собой, его это были руки, которые уложили ее на кровать и расстегнули ей платье, – или ее. Она лепетала его имя, цеплялась за него, ее голос и руки тоже не принадлежали ей больше, а были лишь дурманом.