Роза и меч

Лестница заканчивалась полукруглой, обшитой деревом прихожей, наполненной книгами, атласами и инструментами. Ей показалось, что она слышит голоса, которые стихли, когда она приблизилась к двери.

Герцог резко обернулся на своем вращающемся высоком табурете, оторвавшись от телескопа, и вопросительно посмотрел на нее.

– Вам так трудно переносить одиночество, когда я оставляю вас одну?

Она вдыхала запах лаванды, окружавший герцога, прислушивалась к его голосу, немного жеманной манере произносить слова.

– Я не думала застать вас здесь. – Она заметила дверь в книжной стенке сбоку.

Каролина была уверена, что, входя, слышала щелканье замка.

Она не могла поступить иначе: она подошла и открыла дверь. За дверью стоял Нери. Странно, но она не испытывала ни испуга, ни удивления. Колючие глаза монсеньора Нери под тяжелыми веками блуждали между нею и герцогом. Он попытался улыбнуться.

– Послушайте, – подал голос герцог. – Я попытаюсь объяснить вам…

Она отвернулась, не в состоянии больше смотреть в это лицо. Герцог продолжал что-то говорить, но она не обращала на него внимания. Ее разочарование, ее горечь были чересчур велики. Она вышла из обсерватории и спустилась по узкой лестнице. Ей хотелось, чтобы каждый шаг на мили уносил ее от обоих мужчин. Она не желала вести борьбу с призраками. Она хотела все забыть.

Перед дверью в комнату ее догнал герцог.

– Графиня, пожалуйста, позвольте мне вам объяснить!

– Это ваш дом. Вы не обязаны отчитываться передо мной. Я должна попросить прощения, что забылась и открыла потайную дверь.

– Вы должны выслушать меня, мои причины…

– У вас найдутся причины, но я не хочу их слышать. Я хочу забыть и никогда больше не вспоминать о кошмаре. Вы сами предостерегали меня от этого мужчины, а теперь я его встречаю у вас. Его, вероятно, зовут аббат Герен?

– Герен или Нери – имена несущественны. – Герцог подошел к шахматному столу. Взял одну из фигур, выполненную в стиле рококо из расписанного вручную севрского фарфора. – Слон, конь, пешка. Фигуры в большой игре Фуше каждый день надевают новые маски. Он любит игру, двойную, тройную. Обман – его главная и единственная страсть. Он ставит сцены, придумывает реплики для своих масок, а сам остается в тени, за занавесом, в своей стихии.

– А какую маску носите вы? – спросила Каролина. – Ведь вы тоже втянуты в игру, герцог? Иначе не прятали бы от меня аббата?

– Я не хотел пугать вас.

– Это была единственная причина? Или вы на миг утратили контроль над игрой? Вы думаете, и со мной можно играть, как вы играете со всем и всеми? – Она замолчала, растерявшись от превращения, произошедшего в его лице.

Его глаза вспыхнули огнем, который она впервые видела в нем.

– Да, я играю, – задумчиво произнес он, будто себе самому. – Это страсть, времяпрепровождение мизантропов. Человек уже не может больше остановиться, и иногда невозможно отличить игру от реальной действительности, – он посмотрел поверх нее. – Только в данном случае речь идет о Франции. Она в руках Фуше. Впервые он получил то, что всегда хотел – неограниченную власть над этой страной.

– Тогда Франция для всех станет адом. Как она стала под конец для моего отца.

– Графиня! Попробуйте хоть раз доверять не только чувствам, а послушать.

Каролина отвернулась.

– Я не знаю, как вы хотите меня убедить, что тоже не мошенничаете, – тихо проговорила она.

– Фуше – хозяин в Париже. От него зависит, что случится дальше: будет ли Франция опять королевством или придет второй Наполеон. В настоящий момент в Тюильри с пышностью реставрируются покои императрицы Марии-Луизы и ее сына, римского короля. По приказанию Фуше. Его тайные посредники – в Вене. Фуше – игрок, и сын Наполеона – самый большой козырь в его картах. Его посредники находятся и в Генте, у Людовика XVIII. Фуше знает, что Бурбон дрожит перед этим ребенком и если после двадцатипятилетнего изгнания снова хочет взойти на престол, вынужден будет считаться с Фуше.

– Никогда! – импульсивно воскликнула Каролина. – Никогда король не протянет руку Фуше, человеку, пославшему на гильотину его брата!

– Человек, который рвется к власти, может многое забыть. Он облегчит свою совесть у духовника – и потом примет от Фуше присягу. Я поеду с монсеньором Нери в Гент… с посланием для короля.

Каролина растерянно смотрела на герцога.

– Вы собираетесь поддержать Фуше? Человека, который истребил всю вашу семью?

Герцог нахмурился.

– Нет, вы не можете этого понять! Женщины слепы, когда они ненавидят.

– Вы не знаете, что такое ненависть.

– Есть кое-что и похуже: двадцать лет тайной вражды, двадцать лет терпеливого выжидания. Нет, Фуше можно одолеть только его собственным оружием!

Да слушала ли она вообще его? Какое ей дело до всего этого?