Роза и шип

Ричард Хилфред вскинул голову и прищурился, глядя на сына, его рот слегка приоткрылся, демонстрируя дыру на месте нижнего зуба.

– Что тебе взбрело в голову?

– Я встретил человека, который подслушал разговор между двумя людьми.

– Что, в таверне, когда увивался за принцем? Я тебя предупреждал…

– Нет, сэр, прямо здесь, в замке.

Отец прищурился еще сильнее и чуть шире приоткрыл рот.

– Один из оруженосцев? – Он покачал головой и взмахнул бутылкой. – Не слушай этих надутых болванов. Они просто нарываются на неприятности. Пора бы уже это понять.

– Не они.

– Кто бы это ни был, он лжет.

Отец прикончил остатки выпивки.

– Это была девушка по имени Роза, которую все ищут. Она проститутка и пришла сюда на праздник. Она пряталась в гардеробе в башне и подслушала, как двое мужчин говорили, что собираются убить короля. Я спрятал ее, чтобы посоветоваться с тобой. Я не знал, кому доверять.

Отец долго смотрел на него. Протянул руку, чтобы поставить бутылку на стол, но промахнулся, и она упала, однако не разбилась. Хорошее толстое стекло звякнуло и, лишенное содержимого, которое можно было пролить, закатилось под койку. Отец медленно поднялся. Рубен был одного с ним роста, но чувствовал себя крошечным. Десятки белых линий пересекали отцовскую грудь, плечи и руки – тоже шрамы. Следы боли, окаймленные натянутой тканью, некоторые с рядами точек от швов. Они колыхались в такт дыханию отца.

– Ты знаешь, где эта девчонка? – четким, холодным голосом спросил отец.

Рубен кивнул.

– Где ты ее спрятал?

– Она знает только то, что я уже рассказал. Она не слышала имен.

– Где?

Отец шагнул вперед.

– В темнице.

Отец на секунду задумался, потом кивнул.

– Держи ее там. Под замком.

– Но она не сделала…

– Никаких но, мальчишка! Держи ее там, пока я не разберусь с этим. Это лучшее место. И никому не говори… ты ведь никому не сказал?

Рубен покачал головой.

– Хорошо. А теперь дай мне подумать.

Отец наклонился и поднял свою тунику, потом замер и покосился на Рубена.

– Тебе она больше идет.

Глава девятая «Багровая рука»

Адриан шагал за вором из «Багровой руки». Вор отказался назвать свое имя, и Адриан окрестил его Секретом. Секрет был не из доверчивых и все время вертелся, как взведенная пружина. Адриан редко встречал профессиональных воров. До этой прогулки из Нижнего квартала на Купеческую площадь Ройс был единственным. Адриан видел сходства, но видел и различия. Секрет одевался как бандит. Его короткая куртка с широкими манжетами и высоким воротником и шерстяные штаны могли принадлежать грузчику, но для грузчика он был слишком мелким и буквально тонул в своей куртке. И ходил он иначе. В размашистых шагах вора «Руки» не было ни следа грации Ройса. Секрет скорее напоминал крысу или хорька, тогда как Ройс был соколом, и это объясняло, почему вор так стремился вернуться в свое логово.

Ройс шел впереди, Адриан замыкал шествие. Им не пришлось связывать Секрета, тот вышагивал между ними, указывая направление. По оценке Адриана, шансы вора на побег колебались между отсутствующими и нулевыми. Если бы вор рванулся с места, Ройс схватил бы его. Возможно, Секрету удалось бы сделать несколько шагов, прежде чем в него впились бы когти. Адриан видел, как Ройс играет со своими жертвами. Его партнер отворачивался, уходил, оставлял дверь открытой. В такие ночи Адриан пил больше обычного. В такие ночи он просыпался в поту, и ему снился отец. В такие ночи он не верил ни во что, вплоть до собственного рождения.

Они оставили Альберта у цирюльника, снабдив его достаточным количеством денег, чтобы привести себя в порядок и купить приличную одежду. Было решено позже встретиться в «Гадкой голове». Судя по отсутствию посетителей, у них сложилось одинаковое мнение о пивной, что делало ее идеальным местом. Альберт расплылся в улыбке, когда Ройс вручил ему деньги, словно не верил, что такое возможно. Адриан сомневался, что они еще когда-нибудь увидят виконта, однако согласился с Ройсом – у них имелись проблемы посерьезней.

Если кто-то сделал Гвен больно, не один Ройс хотел отыскать этого человека.

Солнце поднялось высоко над головой, а они углубились в Купеческий квартал. Улицы были чистыми, магазины сияли многочисленными окнами, и над каждой дверью висела красочная, остроумная вывеска. У портного – огромная катушка с иголкой, над которой вилась нитка; у адвоката – парик, очень похожий на настоящий, и лишь вблизи выяснялось, что он деревянный. Торговые галереи – лабиринт улочек и проходов – были такими же пестрыми, как зажиточные покупатели в одеждах из крашеной ткани. Преобладали желтые, оранжевые, зеленые и красные оттенки, и чем ярче, тем лучше. Адриан задумался, совпадение ли это или люди пытались подражать цветам осенних деревьев. Некоторые были облачены в меха и забрели сюда из Дворянского квартала. Никто не мог устоять перед чарами Купеческой площади. Здесь царило торжество образов, звуков и запахов.