Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

Ее движения, как всегда, были уверенными и спокойными. Она сидела молча. Так мы уже сидели с ней прежде, в тот же вечер. И все-таки я чувствовал… определенно чувствовал! — разницу. Никак не выражая это, она, казалось, искала поддержки. Что-то пробудилось в ней, нарушив привычный покой. Она была в сильном смятении, но я не знал, не мог даже предположить, что творилось в ее душе. Может быть, она и сама не знала.

— Изабелла, дорогая… — с трудом произнес я. — Все в порядке?

Я и сам не понимал, что имел в виду.

— Не знаю… — ответила она.

Спустя несколько минут Изабелла вложила свою руку в мою ладонь. Это был чудесный, полный доверия жест, воспоминание о котором я сохранил навсегда. Мы ничего не говорили.

Прошло около часа.

Из Длинного Амбара начали выходить люди. Женщины оживленно обменивались впечатлениями и поздравляли друг друга с тем, что все прошло хорошо. Одна из них увезла Изабеллу в своей машине.

Все было нереальным, как во сне.

Глава 17

Я думал, что на следующий день Гэбриэл будет держаться от меня подальше, но он всегда был непредсказуем. Еще не пробило одиннадцати, как он неожиданно появился в моей комнате.

— Надеялся застать вас одного, — сказал он. — Вчера вечером я вел себя как последний дурак.

— По-вашему, может, и так. Я бы выразился покрепче. Вы отвратительная свинья, Гэбриэл!

— Что она сказала?

— Ничего.

— Была расстроена? Сердита? Черт побери, должна же она была сказать хоть что-нибудь! Она пробыла с вами почти час.

— Она ничего не сказала.

— Господи, лучше бы я… — Он остановился. — Послушайте, вы же не думаете, что я совратил ее? Ничего подобного! Боже милостивый, нет! Я только… Ну понимаете… Луна, хорошенькая девушка… С каждым может случиться…

Я промолчал. Гэбриэл правильно понял мое молчание.

— Вы правы. Я не очень-то горжусь собой. Но она довела меня до безумия. Она сводила меня с ума с той минуты, как я ее встретил. Ходит будто святая, до которой и дотронуться-то нельзя! Поэтому я так с ней и поступил… Да-да! И ничего в этом приятного не было… скорее скверно. Но она отвечала, Норрис!.. Она такая же, как и любая милашка, которую можно подцепить вечерком в субботу… Теперь она меня, наверное, ненавидит! Я всю ночь глаз не сомкнул.

Он в бешенстве расхаживал взад-вперед по комнате.

— Вы уверены, что она ничего не сказала? Совсем ничего? — опять спросил он.

— Я ответил вам дважды.

Гэбриэл схватился за голову. Жест выглядел смешным, хотя по сути был трагичен.

— Я никогда не знаю, что она думает, — воскликнул он. — Я ничего о ней не знаю! Она где-то там, куда мне не проникнуть. Это как на той чертовой фреске в Пизе. Праведницы, которые сидят, улыбаясь, в райских кущах… Я должен был выволочь ее оттуда… Должен! Я просто не мог больше этого выносить. Понимаете? Не мог! Я хотел унизить ее, стащить вниз, чтоб ей стало стыдно, чтоб она оказалась вместе со мной в аду…

— Ради всего святого! Заткнитесь наконец! — крикнул я со злостью. — Есть у вас хоть капля приличия?

— Нет! И у вас бы его не было, довелись вам пережить то, что пережил я. Все эти недели!.. Господи! Я хотел бы никогда ее не видеть, забыть, не знать, что она существует…

— Я и понятия не имел, что вы…

— Ну конечно! — перебил он меня. — Вы никогда ничего не видите дальше своего носа! Вы самый большой эгоист, какого мне когда-либо приходилось встречать. Полностью погружены в свои собственные эмоции. Вы и не видите, что со мной! Еще немного — и мне уже будет безразлично, попаду я в парламент или нет.

— Может, страна от этого и выиграет, — заметил я.

— Дело в том, — мрачно произнес Гэбриэл, — что я все испортил!

Я ничего не ответил. Мне столько пришлось вытерпеть от Гэбриэла, когда он пребывал в ударе, что теперь, видя его поверженным, я даже получал некоторое удовлетворение.

Мое молчание раздражало Гэбриэла. И я был этим доволен. Мне хотелось досадить ему.

— Знаете, Норрис, до чего у вас самодовольный и ханжеский вид? Что, по-вашему, я должен теперь делать? Извиниться перед девушкой? Сказать, что я потерял голову? Что-то в этом роде?

— Меня это не касается. У вас такой богатый опыт общения с женщинами, что вы сами должны знать, что делать.

— Мне никогда не приходилось иметь дело с такой девушкой. Как по-вашему, она шокирована? Возмущена? Чувствует отвращение? Считает меня настоящей свиньей?

— Я не знаю ни что думает, ни что чувствует Изабелла, — сообщил ему я не без удовольствия и, глянув в окно, добавил: — Я знаю только, что она идет сюда.

Гэбриэл побагровел, в глазах появилось затравленное выражение. Он встал у камина в безобразной позе — ноги широко расставлены, подбородок выпячен вперед; взгляд шкодливый. Все это его отнюдь не красило, так что я опять с удовлетворением отметил, что он выглядит мелким подлецом.

— Если она посмотрит на меня как на мразь…

Изабелла, однако, не посмотрела на него как на мразь.