Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

— Вы имеете в виду счастлива ли я… так, как была счастлива в Сент-Лу? — печально спросила она.

— Да.

— Нет. Конечно нет…

— Тогда бросьте все это, вернитесь вместе со мной и начните все сначала.

Она опять слегка улыбнулась своей странной улыбкой.

— О нет! Этого я не могу сделать, — повторила она.

— В конце концов, — немного смущаясь, сказал я, — вы ведь не замужем.

— Нет, я не замужем.

— Вам не кажется странным…

Я испытывал неловкость, смущение, растерянность (ничего подобного, очевидно, не испытывала в этот момент Изабелла), но все-таки хотел выяснить, как действительно сложились отношения между этими двумя странными людьми.

— Почему вы не поженились? — спросил я довольно бестактно.

Изабелла не оскорбилась. Более того, у меня создалось впечатление, что этот вопрос вообще возник для нее впервые. В самом деле, почему? Она сидела неподвижно и словно задавала сама себе этот вопрос.

— Я не думаю, что Джон… хочет жениться на мне, — произнесла она озадаченно.

Мне удалось сдержать возмущение.

— Но ведь нет причины, которая мешала бы вам пожениться!

— Нет… — В голосе Изабеллы чувствовалось сомнение.

— Он должен! Это самое малое, что он может сделать!

Изабелла медленно покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Все было совсем не так.

— Что было не так?

— Когда я уехала из Сент-Л у… — Изабелла говорила медленно, подбирая слова и мысленно прослеживая события. — Это не значило, что я выйду замуж за Джона вместо Руперта. Джон хотел, чтобы я уехала с ним, и я уехала. Он не говорил о женитьбе. По-моему, он об этом не думал. Все это, — Изабелла слегка развела руками, вероятно, она имела в виду не столько убогую комнату и обстановку, сколько вообще временный характер их совместной жизни, — не замужество. Замужество — это что-то совсем другое.

— Вы и Руперт… — начал я.

Она перебила меня с явным облегчением, видя, что я понял ее мысль.

— Да. Это было бы замужество.

«В таком случае, — удивленно подумал я, — чем же она считает свою жизнь с Джоном Гэбриэлом?» Спросить об этом прямо я не смел.

— Скажите, Изабелла, что, собственно, вы понимаете под браком? Что он для вас, помимо, конечно, чисто юридического значения?

Изабелла задумалась.

— Мне кажется, это означало бы стать частью жизни другого человека… занять свое место… место по праву… и потому, что ты действительно чувствуешь это место своим.

Стало быть, брак для Изабеллы имеет вполне конкретное значение.

— Вы хотите сказать, что не можете разделить с Гэбриэлом его жизнь?

— Не могу. И не знаю как. Я хотела бы, но… Видите ли, — она протянула вперед тонкие руки, — я ничего о нем не знаю.

Я пристально смотрел на Изабеллу. Это правда: она ровным счетом ничего не знает о Джоне Гэбриэле и никогда ничего о нем не узнает, как бы долго с ним ни прожила. Однако я понял, что это не влияет на ее чувства к нему.

Я вдруг подумал, что и Гэбриэл находится в таком же положении. Он похож на человека, который купил (вернее, украл) дорогую, изящную, мастерски выполненную вещицу и не имеет ни малейшего представления о принципах, лежащих в основе действия ее сложного механизма.

— Насколько я понимаю, несчастной вы себя не считаете?

Изабелла посмотрела на меня невидящими глазами и ничего не ответила на мой вопрос — умышленно или сама не знала ответа. Думаю, последнее. Она переживала глубокие, мучительные перемены в жизни и не могла точно выразить их словами.

— Передать привет вашим в Сент-Лу? — тихо спросил я. Она не шелохнулась. Глаза наполнились слезами. Это были слезы не печали, а воспоминаний.

— Если бы возможно было повернуть часы вспять и свободно выбирать, вы сделали бы тот же самый выбор? — продолжал спрашивать я.

Вероятно, это было жестоко с моей стороны, но я должен был знать.

Изабелла смотрела на меня, не понимая.

— Разве существует возможность выбора? Хотя бы в чем-нибудь? — спросила она.

Ну что же, вопрос спорный. Возможно, жизнь легче для таких бескомпромиссных реалистов, как Изабелла Чартерно, — у них никогда нет альтернативы. Однако, как я теперь понимаю, однажды жизнь все же поставила Изабеллу перед выбором, и девушка избрала свою судьбу — вполне осознанно.

Но это произошло несколько позже.

Когда я, прощаясь, стоял перед Изабеллой, на лестнице послышались спотыкающиеся шаги. Джон Гэбриэл рывком открыл дверь и, пошатываясь, вошел в комнату. Нельзя сказать, что вид у него был приятный.

— Хэлло! — воскликнул он. — Все-таки разыскали?

— Да, — коротко ответил я, но, хоть убей, не мог заставить себя сказать ничего больше и направился к двери. — Извините, — пробормотал я, — мне пора.

Гэбриэл посторонился, пропуская меня к двери.

— Ну-ну! Не говорите потом, что я не дал вам шанса… — сказал он со странным выражением.

Я не вполне понял, что он хотел этим сказать.

— Завтра вечером я устраиваю обед в кафе «Гри», — продолжал Гэбриэл. — Приходите! Изабелла хотела бы, чтобы вы пришли, не так ли, Изабелла?

Я оглянулся.

— Да, пожалуйста, приходите, — сказала Изабелла, грустно улыбнувшись.

Она держалась спокойно, невозмутимо; перебирала и разглаживала шелковые нитки для своего вышивания.