Роза из клана Коршунов

Глухая смолистая тишина напоминала заброшенные могильники со сквозящими порывами холодного ветра, где даже пение птиц и шорох листвы кажутся гробовым молчаньем. Здесь же "молчанье" предлагалось со стороны стен и пола. Здесь просто не пахло жизнью, не ощущалось её, её здесь просто не было со становления времён. Была лишь темнота и движение безостановочное движение повсюду: скрежетание, чавканье, скольжение, шарканье, мелкий топот и лёгкое прикосновение, шипение. Слишком тихое и слишком громкое для этого неизменного здесь — Кирх поморщился.

Подгорный человек, вызвавшийся лично просмотреть несколько метров каждого туннеля, просто ушёл в ближайшем направлении, став частью этой слишком громкой тишины под звуки довольного чваканья. Теперь его факел безнадёжно догорал недалеко от входа в тоннель славным жёлтым пятном, дрожащим и мягким, смазанным и очень упрямым. Пламя из последних сил сопротивлялось сквознякам. Мужчина меланхолично следил за его потугами, не спеша спасать жизнь маленькому факелу, как и не бросился на помощь к оборотню. Это было слишком наивно и примитивно для подобных игр. Это никогда не приводило к успеху, с ним нужно всегда ждать, не защищаться, не контратаковать, не готовиться, просто ждать.

Беловолосая тень с слегка светящимися красными глазами оторвалась от полюбившейся стены, к которой после нескольких вынужденных схваток с сумеречниками было чрезвычайно приятно прислоняться, и стала в центр развилки лицом к поливариантности этого скромного мирка. Нож был предусмотрительно оставлен в щели между плитами. Полог света отчаянно трепетал. Мужчина сложил руки на груди и прислушался к собственному телу. Знакомые до крови в горле ощущения, проходящие по позвоночнику и обвивающие икры. Слишком знакомые…

Он далеко, достаточно далеко, чтобы два человек оставались в безопасности.

— Как банально, — Кирх поправил манжеты рубашки и развязал шнуровку у воротника и вдруг зашёлся диким нечеловеческим хохотом горького бессилия.

Факел потух…

Тени с шести сторон в тот же миг бросились к столь желанной человеческой плоти…

О девочке, голосах, песнях, доверии, травах и всём остальном, что имеет дурную привычку мелькать перед глазами

Огонь трепетал и выплясывал ритуальные мотивы под монотонное биение огромных подвешенных к потолку кожаных сфер. Их выхваченные всполохами тела вальяжно раскачивались и от соприкосновенья рождали из себя глухое биенье огромных сердец. Оно слегка разбавлялось скрипом цепей, удерживавших эти конструкции в волшебном полёте. Над огромным залом словно летали ожившие скалы. Покрытый глубокими шрамами пол выплетался серо-стальной мозаикой из причудливых плит, раскрывая под ногами карту колдовских миров. На этом великолепии стояли стальные треноги с громадными чашами, до краёв наполненными маслом, то справно горело высокими алыми потоками. В их круге находился маленький стеклянный столик с набором крюков, игл и странных штук невообразимой формы. Сумеречники благоговейно и осмотрительно держались подальше отсюда. При столе были разбросаны выпотрошенные книги и замысловатые амулеты. Пахло грибным супом и тушёным мясом.

Каринка невольно сглотнула слюну. Она раньше не замечала, насколько соскучилась по нормальной пище и сладостям, что из-под полы подсовывала ей иногда горничная. Лежащий рядом на карнизе, Лоран слегка улыбнулся. Мужчина поддерживал больное плечо, что значительно мешало держаться на узком каменном кольце, от которого щупальцами расходились металлические коридорчики. Ползти, впрочем, по этим самым коридорчикам, стараясь не издавать лишних звуков было ещё проблематичнее, и всё же гроллину это прекрасно удалось. Темнота надёжно укрывала их от посторонних глаз, вот только и посторонние так же надёжно прятались.

— Ты уверенна, что мы пришли правильно? — длинноволосый слегка поморщился от боли.

— Я же сказала, что приведу Вас к нему, — девочка сама немного нервничала, чувствуя поблизости Кирха, но не видя ни одной живой души внизу. — Это здесь.

Судя по выражению лица Лорана, у него были серьёзные сомнения относительно сказанного охраняемой. Гроллин легонько погладил девочку по спине и кивком указал наверх, где в черноте неизвестного нечто прекрасно прятались своды высокого потолка.

— Есть одна идея, сиди здесь тихо.

Мужчина ловко подобрался и неслышно, словно сумеречник растворился где-то у основания коридора. Только его белая макушка какое-то время ещё виднелась в темноте, пока не исчезла или же не была спрятана под курткой. Каринка впервые подумала, что с такой внешностью им нужно обладать просто феноменальными способностями, чтоб затеряться в толпе.