Роза Марена

А вдруг последние минут двадцать у него это шило как раз и свербит? Вдруг ему клюкнет, что надо бы съездить домой? Причем домой он поедет именно по этой дороге. Рози уже пожалела, что не повернула налево, как собиралась вначале. И тут ей в голову пришла совсем уже жуткая мысль, причем очень правдоподобная мысль… не говоря уж о том, что, если бы все действительно получилось так, как представилось Рози, это была бы величайшая ирония судьбы. А что, если Норман остановился у банкомата – что в двух кварталах от их полицейского отделения, – чтобы снять на обед баксов десять – двадцать, с удивлением обнаружил, что забыл карточку дома, и решил по-быстрому съездить за ней?

Успокойся. Чего ты себя пугаешь? Ничего подобного не случится. Ничего не случится.

Из-за ближайшего поворота на Вестморленд-стрит вырулила машина. Красная машина. И это было то еще совпадение, потому что их собственная машина была именно красной… то есть не их, а его машина. И кредитная карточка тоже была его. И деньги, которые можно снять по кредитке. Так вот, у них была новая красная «сентра». И машина, которая сейчас ехала прямо навстречу Рози… это была как раз «сентра». Не слишком ли много совпадений для одного раза?

Погоди, это же «хонда»!

Только это была никакая не «хонда». Рози просто выдавала желаемое за действительность. Это была «сентра». Новенькая ярко-красная «сентра». Его красная «сентра». Ее самый жуткий кошмар воплотился в реальность – почти в ту же секунду, как только она об этом подумала.

На мгновение ей показалось, что ее почки сейчас взорвутся от боли. Они вдруг переполнились и сделались невероятно тяжелыми, и она испугалась, что не утерпит и обмочится прямо в штаны. Неужели она и вправду решила, что сумеет отделаться от него? Она, наверное, сошла с ума.

Сейчас уже поздно об этом думать, прозвучал в голове голос миссис Сама Рассудительность. Только теперь он уже не дрожал в истерике. Теперь это был просто голос той части сознания, которая еще не утратила способности связанно рассуждать – холодный, расчетливый голос того существа, которое превыше всего остального ставит стремление выжить. Лучше подумай о том, что ты ему скажешь, когда он остановится рядом и спросит, что ты здесь делаешь. И постарайся придумать что-нибудь действительно убедительное. Ты же знаешь, какой он умный и проницательный.

– Цветы, – пробормотала она. – Я вышла немного пройтись и посмотреть, у кого из соседей уже распустились цветы. – Она стояла теперь на месте, плотно сжимая бедра, чтобы, как говорится, ее не «прорвало». Поверит он ей или нет? Оставалось только надеяться. Потому что ничего другого в голову не приходило. – Я собиралась дойти только до угла Сент-Марк-авеню, а потом сразу вернуться домой и начать мыть…

Она умолкла на полуслове и ошалело уставилась на машину – все-таки «хонда», причем далеко не новая и вовсе не красная, а скорее морковного цвета, – которая медленно проехала мимо. Женщина, сидевшая за рулем, с нескрываемым любопытством взглянула на Рози, и Рози подумала: Если бы это был он, он не купился бы ни на какую историю, пусть даже самую правдоподобную. Он бы все понял по твоему лицу. На нем все написано крупными буквами, да еще и подсвеченными, как неоновая реклама. Ну что, теперь ты вернешься домой? По-моему, самое время выкинуть из головы всю дурь и вернуться домой.

Но она не могла вернуться. Всепоглощающее желание срочно сходить в туалет прошло, но мочевой пузырь оставался таким же тяжелым и перегруженным, почки по-прежнему дергало от боли, ноги подкашивались, а сердце так бешено колотилось, что ей стало страшно. Ей никогда не подняться обратно на вершину холма, пусть даже подъем был совсем не крутым. Она просто не может, не выдержит…

Да можешь ты, можешь. А то ты не знаешь. Ты еще и не такое выдерживала в своей распрекрасной семейной жизни… и ничего, жива.