Роза Марена

Наверное, было что-то такое в его лице или в голосе – или и в том и в другом, – что сразу же насторожило Словика. Он широко распахнул глаза, попятился и протянул руку к двери, явно намереваясь захлопнуть ее перед носом у Нормана. Но было уже слишком поздно. Норман рванулся вперед, схватил Словика за грудки и буквально впихнул его в дом. Дверь он захлопнул ногой, этаким небрежным и элегантным пинком в стиле Джина Келли[14].

– Наверное, можешь, – повторил он. – Я очень надеюсь, что можешь. Для твоего же блага. Я задам тебе пару вопросов, Тампер, пару очень хороших, правильных вопросов, и ты мне на них ответишь. И ты помолись своему носатому еврейскому богу, чтобы он тебе подсказал правильные ответы.

– Убирайтесь отсюда! – закричал Словик. – А то я вызову полицию!

Норман Дэниэльс от души посмеялся над этим внушительным заявлением, а потом развернул Словика спиной к себе и заломил его левую руку, сжатую в кулак, за спину, так, что кулак прикоснулся к правой лопатке. Словик заорал благим матом. Норман просунул руку ему между ног и легонько прижал яйца.

– Прекрати орать, – прошипел он. – Немедленно прекрати, или будет яичница. Яйца тебе оторву, если еще не понял.

Тампер тут же заткнулся. Он по-прежнему хватал ртом воздух и тихонько, сдавленно подскуливал, но Норману это ничуть не мешало. Он затащил Тампера обратно в гостиную, взял с журнального столика пульт дистанционного управления и сделал звук на телевизоре погромче.

Потом он отвел своего нового приятеля на кухню и там уже отпустил.

– Встань к холодильнику, – велел он. – Прислонись к нему задницей и лопатками и стой смирно. И если ты оторвешься от этой дуры хотя бы на дюйм, я тебе нос оторву, все понятно?

– Д-да, – выдавил Тампер. – К-кто вы? Что вам нужно?

Он по-прежнему был похож на дружка Бэмби, кролика Тампера, вот только его голосок звучал теперь, как у притыренной совы Вудси.

– Я Ирвинг Левин, корреспондент новостей NBC, – сказал Норман. – А сейчас у меня выходной, и я собираюсь как следует поразвлечься. – Он принялся открывать ящики кухонного стола, не спуская при этом глаз с Тампера. Он не думал, что старина Тампер рванется бежать. Но всякое может случиться. Когда человек сильно напуган, в какой-то момент его переклинивает от страха, он словно переступает какой-то барьер и начинает вести себя непредсказуемо, как торнадо.

– Что… я не понимаю…