Роза Марена

Еще было приятно знать, что будет дальше, и быть уверенной, что не случится ничего неожиданного и неприятного. Знать, например, что осталось убрать всего две комнаты, а потом они с Пам спустятся на служебном лифте и выйдут из отеля через заднюю дверь. По дороге к автобусной остановке (теперь она уже легко различала автобусы Оранжевой, Красной и Голубой линий) они скорее всего заглянут в «Горячую Чашку» и выпьют кофе. Все так просто. Простые удовольствия. Мир, вообще-то говоря, очень неплох. Кажется, она знала это, когда была ребенком, но потом забыла. Теперь она постигала все заново, и это была радостная учеба. У нее не было всего, чего она хотела — а хотелось ей немного, — но на сегодняшний день она имела достаточно. С остальным можно подождать, пока она не переедет из «Дочерей и Сестер», но у нее было предчувствие, что это случится скоро, быть может, в следующий же раз, когда освободится комната из списка Анны.

Тень упала на дверной проем. Прежде чем она успела хотя бы подумать, куда ей спрятать недоеденную половинку банана, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги, Пам просунула голову в номер.

— Ку-ку, крошка, — сказала она и захихикала, когда, Рози вздрогнула.

— Никогда больше так не делай, Памми! У меня чуть инфаркт не случился от испуга!

— Ну-у, тебя никто не уволит за то, что ты присела и ешь банан, — успокоила ее Пам. — Поглядела бы ты, что порой творится в этом отеле. Что у тебя осталось, 20-й и 22-й?

— Да.

— Хочешь, помогу?

— Да нет, ты вовсе не обязана…

— Мне нетрудно, — сказала Пам. — Правда. Вдвоем мы справимся за пятнадцать минут. Что скажешь?

— Скажу «спасибо», — благодарно ответила Рози. — И я угощу тебя в «Горячей Чашке» после работы — и пирогом, и кофе, если хочешь.

Пам ухмыльнулась.

— Если у них есть тот шоколадный крем, то хочу, можешь не сомневаться.

10

Хорошие деньки — четыре недели хороших денечков, какое счастье!

Той ночью, лежа на своей кровати, закинув руки за голову, она глядела в темноту и слушала, как пришедшая вчера вечером новенькая за две или три кровати слева тихо всхлипывает. Рози думала, что дни эти в основном хороши тем, что в них не было Нормана. Однако она чувствовала, что скоро ей понадобится нечто большее, чем его отсутствие, чтобы жить нормальной, радостной жизнью.

Но еще не время, подумала она и закрыла глаза. Пока того, что у меня есть, достаточно. Эти простые будни — работа, еда, сон и… никакого Нормана Дэниэльса.

Она начала уплывать куда-то, отрываясь от окружающей реальности, и снова в ее мозгу Кэрол Кинг запела колыбельную, под которую она засыпала в детстве: «Я действительно Рози… И я Рози настоящая… Вы уж мне поверьте… Я — та еще штучка…»

Потом стемнело и наступила безмятежная ночь — какие выдавались все чаще — без всяких дурных сновидений.

Провидение

1

Когда в следующую среду Рози и Пам Хаверфорд спускались на служебном лифте после работы, Рози обратила внимание, что Пам выглядит бледной и нездоровой.

— У меня месячные, — сказала она в ответ на участливый вопрос Рози. — Прямо какие-то судороги чертовы.

— Хочешь зайти выпить кофе?

Пам задумалась, а потом покачала головой.

— Иди без меня. Все, чего я сейчас хочу, — это вернуться в «Д и С» и отыскать свободную спальню. Прежде чем все притащатся с работы и начнут щебетать, приму мидол и посплю пару часиков. Если мне это удастся, вероятно, снова почувствую себя человеком.

— Я пойду с тобой, — сказала Рози, когда открылись двери и они вышли из лифта.

Пам отрицательно покачала головой.

— Нет, не надо, — сказала она, и лицо ее осветилось благодарной улыбкой. — Я сама прекрасно справлюсь, а ты уже достаточно взрослая, чтобы выпить чашку кофе без гувернантки. Кто знает, может, ты даже наткнешься на что-нибудь интересненькое.

Рози вздохнула. Для Пам что-нибудь интересненькое всегда означало мужчину, и, как правило, с буграми мышц, выпирающими из-под майки. Что до Рози, то она это уже имела в достатке и спокойно могла обойтись без мужиков этой породы весь остаток жизни.

Кроме того, формально она оставалась замужем.

Когда они с Пам вышли на улицу, она взглянула на свое свадебное колечко с бриллиантом. Насколько этот взгляд имел отношение к тому, что вскоре случилось, она так никогда и не узнала. Свадебное кольцо, о котором она прежде никогда не задумывалась, неожиданно привлекло ее пристальное внимание. Камень был чуть больше одного карата — бесспорно, самая дорогая вещь, которую когда-либо дарил ей муж. До сего дня мысль, что кольцо принадлежит только ей и что она может избавиться от него, если пожелает (и любым способом, каким только пожелает), никогда не приходила ей в голову.