Роза песков

-- Урожай поспевает постепенно. Я устрою маленькую коптильню. Часть этих плодов пройдет через коптильню и только потом будет смолота в порошок. Об этой пряности я слышала в Сарандане и даже пробовала ее.

Тут Нариз врала без зазрения совести, отметив про себя, что на Сарандан можно свалить большую часть собственных странностей, и продолжила объяснения:

-- Эта пряность не похожа по вкусу ни на что другое, ее ни с чем не спутаешь. И если ее добавлять понемногу в различные смеси, то еще долгие годы никто не поймет, что это самые обычные бонбоны, только прошедшие специальную обработку. Таким образом, купив у тебя часть урожая по удобной для тебя цене, я превращу это в нечто значительно более дорогое.

К концу дня, когда они возвращались в замок Хард, Леон имел гудящую от информации голову и прекрасное настроение. Его жена настолько нетривиально подходила к решению проблем, что пара ее советов ему действительно пригодятся. Они, безусловно, странноватые, но он чувствовал в ее словах определенную логику.

-- Я думаю, что этот пустырь нужно перепахать и посеять на нем любое, самое дешевое зерно.

-- Зачем? Эти земли не дают урожая уже года два. Ты сама видишь, здесь даже сорняки растут плохо.

-- Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что эта земля просто голодна.

-- Земля – голодна?! – Леон с сомнением посмотрел на жену, не понимая, это откровенная глупость или просто шутка.

-- Да, Леон. Я могу тебе сказать, что наверняка на этой земле много-много лет подряд выращивали какой-то один вид растений.

-- Как ты угадала?

-- Да я не угадывала. Просто в дороге, когда мы добирались в Синцерию, наши с Рейгом спутники часто устраивались у общего костра и разговаривали про всякое разное. Я просто внимательно слушала.

Леон с сомнением посмотрел на совершенно серьезное лицо Нариз и попросил:

-- Хорошо. Продолжай.

-- Ну, вот. Тебе нужно посеять здесь любое дешевое зерно, но совсем не то, которое вы высаживали раньше. И тебе не стоит ждать урожая в этом году. Напротив, не давая растению созреть полностью, землю снова нужно перепахать. И тогда к следующему году она будет отдохнувшей и напитанной новой силой. Понимаешь? Эти самые растения просто пойдут земле на корм.

Теория показалась Леону несколько безумной, но Нариз продолжала:

-- Леон, мы с тобой каждый день едим. Ест любая собака или кошка. Огонь питается дровами, река питается родниками и ручейками, чтобы что-то получить, сперва надо что-то вложить…

Как городская жительница, Наталья Леонидовна знать не знала про слово «сидераты». Однако, как человек, получивший образование в СССР, она прекрасно понимала, что земля просто истощена. Для этого понимания не нужно быть агрономом. Главное теперь было – донести идею до мужа.

Главный вывод, который Леон сделал для себя из этой поездки – с Нариз никогда не будет скучно!

Глава 48

Глава 48

Начало лета выдалось для супругов довольно тяжелым. Леон даже испытывал неслабое чувство вины за то, что привел молодую жену на столь разоренные земли. Несколько раз ему приходилось уезжать на пять-шесть дней, а то и на целую рундину, навещая окраины собственных владений.

И каждый раз, вернувшись, он отмечал некоторые изменения в замке. В ту часть, что ремонтировалась, он не заходил – не было ни сил, ни лишнего времени. Но даже то, что попадалось ему на глаза прямо во дворе, вызывало некоторую оторопь.

Первый раз, вернувшись из поездки, он увидел надстроенную над колодцем странную металлическую конструкцию с длинным рычагом. Конюх, принимавший лошадь у хозяина, с некоторой важностью пояснил:

-- Это, значить, ридгана повелела поставить. Из самой столицы привезли, значить, всякие трубы, и мастера два дня шумели. А теперича, ежели допустим коней поить – то, значить, вот эту штуку вверх-вниз дергаешь, и вода по трубе сама льется! Это, значить, рычаг называется! Оченно удобная штука получилась!

По периметру двора часть камней была вынута узкой полосой, и теперь там распускались нежно розовые душистые грозди атуманника – низеньких кустиков, высаженных по требованию Нариз. В одном из углов двора полоска этих кустов делала большой круг, в центре которого поставили легкую беседку. Робкие побеги плюща уже поднимались по аккуратным шпалерам. Пятна побелки на булыжниках двора были теперь не белые, а самых разных цветов.

Леон удивлялся, сколько успевает сделать его жена. Возвращаясь в очередной раз в замок, он увидел, что на бросовых клочках земли, которые она выпросила себе для посадок, поднимаются ровные рядки каких-то трав или кустов. Выбрав время, он спросил:

-- Нариз, что это за посадки?

-- Это душистые травы, которые хорошо добавлять в выпечку, в чай. Некоторые из них лекарственные. Лерник -- от простуды, таймус -- от болей в желудке, ронеус -- от головных болей.

Ответ ввел Леона в некоторый ступор. Помолчав, он, аккуратно подбирая слова, уточнил:

-- Ты хочешь сказать, Нариз, что ты разбираешься не только в Саранданских пряностях, но и в Синцерийских травах?

Нариз засмеялась и ответила: