Роза с шипами

-- По-вашему, положение наследника было бы более прочным, имей он невесту, - без труда угадал я мысль его величества. - К сожалению, это невозможно. Я не переступлю больше порог святого места. Когда я в последний раз стоял у алтаря, там лежало тело той, кого я нехотя погубил, а ее безрассудный родич пытался изгнать меня с помощью распятия. Неприятная тогда вышла сцена. Не будь я драконом, у меня бы был шанс обменяться кольцами с живой избранницей, а не с трупом. А теперь даже будь у меня нареченная, венчание с таким, как я в любом случае было бы кощунством.

И вновь неприятное ощущение, что за перегородкой стен кто-то бродит. Королевская резиденция это то место, где даже в пустой зале нельзя говорить без опасения быть подслушанным.

-- Я соперничал с Одиль еще задолго до того, как вы о ней узнали. Мы с ней одной породы, но в отличие от меня она бы никому не призналась в своем двуличии, - разговор постепенно перешел в монолог. Теперь говорил один я, вернее жаловался на свои неудачи и злоключения, а король внимал мне, спокойно, не перебивая, размышляя над каждой фразой и пытаясь домыслить то, в чем я сам не осмелюсь признаться.

За окном расстилалась ночь. Мне хотелось переступить через подоконник, распахнуть крылья, ринуться прочь и лететь пока хватит сил. Неважно куда. Главное, чтобы попутный ветер охладил разгоряченный лоб, изгнал из головы мятежные, дурные мысли. Мысли, которые как будто посылает мне кто-то другой. То же самое я чувствовал, когда совершал свои первые злодеяния. Тогда мне тоже казалось, что моим телом руководит чужой разум. Разум князя.

Звездная ночь за окном была безмятежна, но в этой ночи затаился кто-то, угрожающий мне. После долгого ночного бдения я поддался уговорам короля и остался с ним на весь день. При дворе ко всему могли привыкнуть. Целые народы покорялись тиранам и узурпаторам, так почему бы придворным не свыкнуться с присутствием молчаливого и таинственного наследника за плечами монарха. Нарядная, праздная толпа в тронном зале, снующая по коридорам челядь, охранники, герольды, послы - я рассматривал всех, но не мог избавиться от неприятного ощущения, будто упустил из общей картины самую важную деталь. Я вышел на балкон, чтобы понаблюдать за закатом и вновь почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. На меня смотрел кто-то, кого не видел я сам. Но где он мог находиться? В толпе? В зарослях бузины и рододендронов в висячем саду? Прятаться за гобеленом или возле лобного места на главной площади, хорошо обозреваемой из окон дворца?

Заходящее солнце пылало, как огненный шар. Так должно быть сгорает феникс. Мне захотелось устремиться вслед за закатом и сгореть, рассыпаться пеплом, чтобы чьи-то злые глаза уже не могли украдкой наблюдать за мной.

Прочь грустные мысли. Я тряхнул золотыми кудрями, и они рассыпались по воротнику камзола. Пора подумать о важных делах, например о том, как обезопасить существование моих друзей. Я решил, что не стану больше слушать возражений, а просто заманю Розу и Винсента в экипаж под предлогом того, что пора немного попутешествовать и отвезу в безопасное место. Единственным местом, которое я считал безопасным, был мой замок, поскольку туда не мог проникнуть никто лишний. Ни один захватчик и ни один гость не был в силах переступить порог, не получив на то разрешение хозяина.

Мой конь вел себя на удивление смирно. Такое поведение скорее говорило о затишье перед бурей, чем о покорности, но я уже привык к изменчивому нраву осужденных. Я протянул было руку, чтобы потрепать его по холке и тут только заметил, что русая грива заплетена в косички. Рука застыла в воздухе. Пальцы сами собой дрогнули и сжались в кулак, будто желая нанести удар невидимому насмешнику.

-- Простите! - главный конюший, державший поводья прокашлялся и виновато опустил глаза. - Я всех конюхов опросил и грумов, и кучеров и форейторов. Никто не знает, как это случилось.

-- Наверное, шутки домовых, - добродушно усмехнулся я, пытаясь изобразить беспечность присущую королевскому любимцу. Что угодно лишь бы только не выдать свои истинные чувства. К тому же, зачем ругаться на беднягу, который и так напуган. - А вы не пытались расчесать его?

-- Если бы гребенка не сломалась, - конюший пристыжено потупился.

-- Все в порядке. Я справлюсь сам, - опершись о луку, я легко запрыгнул в седло. Стремя неприятно звякнуло под подошвой сапога и, конь вдруг попытался вздыбиться, но я с силой натянул поводья.

-- Вы так добры, - конюший был тронут. С чего бы вдруг тот, о котором ходят страшные слухи, простил ему мелкую провинность.

-- За городом в лесу по ночам такое случается, - он на миг перехватил удила, чтобы задержать меня и предупредить. - Постарайтесь добраться домой до темноты, ваше высочество.