Роза севера

— Ты чего? — отец Вениамин шумно приземлился рядом. — А со мной словно бесы шуткуют, чуть в воздухе не застрял…

Треугольный вход! Тот, что Варламов видел во сне. В полтора раза выше человеческого роста, и неопределенной угрозой веет из темноты. Снова штучки Рогны?..

— Пошли, — угрюмо сказал он.

Ход высокий, стены ровные, никаких полостей. Потом в стенах замелькали фиолетовые искорки.

— А ну, посвети.

Все-таки небольшие полости есть. И в них — поросли фиолетовых кристаллов. Аметисты!

— Вот те на! — прогудел отец Вениамин. — Это же драгоценный камень.

— Полудрагоценный, — поправил Варламов. Когда ездил по делам фирмы, пару раз заглядывал в горные выработки. — Такие кристаллы недороги. Что странно — обычно они в миндалинах, а тут будто выставлены напоказ.

Действительно, каменные желваки с аметистами были словно разрублены пополам.

Пошли дальше. Воздух тяжелый, пламя свечи покраснело. Похоже, спустились на большую глубину.

— А это что? — отец Вениамин поднес свечу к стене.

На этот раз большие кристаллы: темные, с таинственными золотистыми искрами в глубине. У Варламова перехватило горло.

— Такие редкость. Будут стоить очень дорого. Не понимаю, почему их оставили здесь?

Он огляделся. Высокий свод, тишина, фиолетовые огоньки в стенах. Словно светильники в дворцовом коридоре… Неприятный холод коснулся спины.

— Боюсь, мы уже не в выработках.

— Господи, спаси и сохрани… — забормотал священник. Потом предложил: — Давай вернемся.

Варламов вздохнул: — Вряд ли позволят. Раз уж зашли так далеко. Знаю их…

Кого «их», он не уточнил.

Тронулись дальше. Огоньки в стенах разгорелись, и теперь горели собственным светом. Помимо аметистов ка будто появились турмалины. Самых разных цветов: зеленые, рубиновые, синие…

Свечу погасили, нужды в ней больше не было. Огоньки не мигали, иначе походило бы на рождественскую елку. Было просто тихо и торжественно. А потом впереди показался столб зеленоватого света.

— Ну вот. Пока шли через прихожую. А теперь будет приемный зал.

— Какой зал? — тревожно вопросил отец Вениамин.

Зеленый свет все ярче, арка с красными камнями, похоже на рубины. Дворцовый зал! Стены и колонны из красивого зеленого камня с прожилками — малахит! По зеркальному полу скользят золотые змейки — отсюда и свет. У стен черные кусты с зелеными колокольчиками, и в каждом таинственно мерцает темная звездочка.

— Ну, всё, — тоскливо сказал Варламов. — Теперь нам отсюда ходу нет. Если сказания не врут.

— Какие сказания? — встревожился отец Вениамин.

— Про каменный цветок. Кто его увидит, на поверхность земли уже не вернется. Бажова читал?

— Нет, — насупился священник. — В семинарии сказок не держали.

Варламов читал лишь потому, что к телевизору не пробиться, а библиотека у отца была хорошая. Он вздохнул:

— Пора бы появиться и самой хозяйке…

Женщина вышла из-за колонн! Черноволосая, в длинном платье малахитового цвета, лицо прекрасное и холодное.

— Чур меня. — Отец Вениамин сложил пальцы, чтобы перекрестить видение.

— Опусти руку, — недобро прозвенел голос. — Иначе я сниму временной сдвиг, и ты окажешься в двухстах саженях под землей, а здесь нет ходов, кроме моих.

Варламов слегка поклонился.

— Здравствуй, Хозяйка. — Обращаться на «ты» было жутковато, но и «вы» казалось неуместным.

— Здравствуйте и вы, гости незваные. Хотя не совсем. Я хотела увидеть вас, а точнее тебя, избранный из многих. Уж конечно не этого козла.

Священник обиженно фыркнул.

— Ты еще прекраснее, чем описывают, — учтиво сказал Варламов. — А убранство дворца, на земле нет равных.

К учтивости привык вынужденно, из-за встреч с очень разными людьми… и не совсем людьми. То ли людены (термин из какой-то книжки), то ли древние Владыки — не разберешь.

— Я знаю, что ты встречался с Хозяйкой Сада, — голос женщины теперь походил на мурлыкание сытой кошки. — У меня свой сад, каменный. И свое подземное царство. Мне нет нужды влезать в земные дела, разве что для развлечения.

В «Сказах» Бажова упоминались «развлечения» Хозяйки Медной горы, и Варламов поежился.

— Надеюсь, ты не станешь обращать нас в своих мастеров? — спросил он.

— Вы не приучены к горному делу, какой из вас толк. Но пойдем.

Открылся проем в другой зал. Стол, табуретки, большая кровать — все из меди. Стены опять малахитовые, но с алмазным блеском. Потолок темно-красный, с цветами. Всё как у Бажова: наверное, тому дали заглянуть сюда.

— Садитесь, гости дорогие. Поговорим.

Сели за столешницу из малахита — прямо дворцовая роскошь. Хотя куда там земным дворцам! Платье Хозяйки изменилось, засверкав алмазной россыпью. Словно меняющиеся облачения Лилит, но красота той была жгучей и соблазнительной, а у этой холодной. Вспомнилось и то, что Хозяйка предлагала камнерезу Степану выйти за него замуж…

— Спасибо, что помогла выбраться из шахт. — Сказал, а в голове мелькнуло: «Выбрались ли?».

Хозяйка взмахнула рукой, будто в ответ, но из стены появилась приземистая девушка в золотистой одежде. Оттенки золотого неуловимо переливались.

— Принеси еды и питья. Вина и… — она глянула на отца Вениамина, — чего-нибудь покрепче.