Роза севера

Вторая волна не пришла, рева не стало слышно, и Варламов рискнул выглянуть. Вокруг навалило бурелома, по дороге с шумом стекали ручьи. Море ходило ходуном, но другой волны цунами не было видно. Луна лила печальный свет на белую дорогу и руины поселка.

Не было ни ветерка, и Варламов решил вызволить Сацуки из танка: слишком холодно было на мокром железе. Девушку пришлось вытаскивать, да и на земле ноги не держали ее — упала на бурелом у танковой гусеницы. Хотя руки Варламова отчаянно болели, он набрал веток и устроил Сацуки повыше от мокрой земли.

— Смотри! — у Сацуки стучали зубы, она вытянула руку к дороге. По ней, шатаясь, поднималось какое-то четвероногое. Когда подошло ближе, оказалось, что это медведь, хотя сейчас он больше походил на мокрую кошку-переростка. Видимо, волна утащила его в море, но благодаря своей медвежьей силе он выплыл. Проходя мимо, медведь поглядел на людей и жалобно рявкнул. Сацуки рассмеялась, но смех перешел в икоту. Варламов похлопал ее по мокрой спине.

Что же делать? У него тоже зуб на зуб не попадал. Они спаслись от волны, но скоро замерзнут насмерть. Казалось, мокрая одежда уже обледеневает. Он в отчаянии огляделся.

Странно, из ложбины по ту сторону дороги поднимается словно дым. Кто-то разжег костер?

Варламов снова поднял Сацуки, она тряслась от холода и плакала. Шатаясь, понес сквозь заросли и через дорогу.

Из ложбины поднимается не дым, а пар. По ней стекает грязевой поток, наполовину затопив кусты. Но главное, от него веет теплом! Видимо, это вода из горячих ключей, смешанная с грязью. Наверное, землетрясение разрушило ту природную ванну, а может, вскрыло и другие источники.

Варламов сошел ниже, опустил Сацуки на землю и снова наломал веток, устроив ложе близ горячего потока. Грязь булькала, в воздухе стоял запах тухлых яиц, но все равно — как им повезло! От одежды уже поднимался пар.

Варламов расстелил поверх ветвей куртку, и Сацуки забралась на нее. Она еще всхлипывала, но реже.

— С-спасибо, — выговорила она. — Ты с-сильный, нес меня так далеко. Я д-думала, что конец.

— Пожалуйста. — Варламов сел на землю, наслаждаясь теплом. Если хлынет новая волна грязи, их может затопить. Но сил больше не было, приходилось рисковать.

В свете луны чернели кусты, чернел грязевой поток, белело только тело Сацуки. Варламову было не до девушки, но та все равно попыталась завернуться в лохмотья.

— Г-где теперь взять одежду? — вздохнула она. — В-волна все унесла. Как вышло, что ты одет и, главное, в обуви? Иначе бы мы не ушли.

Неудобно признаваться, что хотел зайти к ней. Тем более в том, что его предупредила Хозяйка… А вдруг это она все устроила?!

— Не спалось, — сказал он. — Вышел погулять, и тут все случилось. Кажется, в Японии часты землетрясения?

— Я попала в-впервые. Еще не спала, и тут обрушился потолок. Я потеряла сознание. Очнулась, когда ты бил меня по щекам. Оригинальное пробуждение.

Она тихонько рассмеялась, но тут же стала кашлять.

— Ты наглоталась воды, — сказал Варламов. — А за оплеухи прости, было не до нежностей.

— Ты был нежен, — тихо сказала Сацуки. — Ты прижимал меня к груди, как ребенка.

Варламов смущенно глядел в темноту.

Другая волна грязи не пришла. Они согрелись, а луна спустилась к горизонту и побледнела. Стали гаснуть звезды. С дороги послышался шум.

— Пойду, посмотрю, — сказал Варламов.

Он влез по склону, и как только спустился с Сацуки? Вниз по дороге ехал открытый джип, а рядом с водителем как черный ворон стоял Харада.

На Итурупе был аэропорт, похоже старый. Взлетная полоса не пострадала: то ли толчок здесь был не так силен, то ли Россия строила с расчетом на ядерную войну. Здание было повреждено больше, все стекла выбиты. Варламов сидел на скамье рядом с Сацуки и глядел, как в транспортный самолет грузят гробы: чуть не половина воспитанников школы ночевали в поселке и погибли под руинами, или были смыты цунами. В Японии их должны были кремировать. Харада, мрачный и торжественный, стоял у самолета.

Потом двое, в одеждах как у Харады, проводили Варламова и Сацуки в самолет. Их усадили в небольшом пассажирском салоне, двое сопровождающих сели сзади. После взлета стало видно море и устрашающий столб пламени над вулканом. Огнедышащая окраина Ее владений!..

Когда отстегнули ремни, Сацуки встала и скрылась в отсеке для стюардесс. Появилась с подносом, на котором стояла единственная чашка. Склонилась перед Варламовым.

— Выпей, милый!

Варламов поглядел с сомнением:

— Опять?

— Лучше из моих рук, любимый. А то они введут это шприцом.

Варламов взял чашку — опять саке. Он улыбнулся Сацуки и выпил. А потом стал дожидаться, когда его снова укроет тьма…

Глава 8. Токайдо

Он видел дурные сны.