Роза Тибета

По договоренности его должна была забрать машина в Гиелле-Кхола и отвезти в Калимпонг; но когда через пару часов машина не появилась, он понял, что, должно быть, переусердствовал с мистером Мукерджи, и вместо этого поехал на автобусе. Он потратил полтора дня на то, чтобы добраться до Гиелле-Кхола, и был полдень, когда он отправился на последний этап путешествия.

Он добрался до Калимпонга в сумерках 27 февраля; автобус высадил его на оживленной рыночной площади, когда на прилавках зажигались лампы. Несколько мальчиков бросились к нему, чтобы забрать его багаж, и он распределил его между тремя из них. Самый маленький из мальчиков захватил только свой плащ, но он немного говорил по-английски и важно трусил рядом с Хьюстоном, болтая, пока они пробирались через переполненный рынок к отелю.

Хьюстон заметил тут и там небольшие группы мужчин в меховых шапках, тепло одетых, за исключением их обнаженных рук, и он спросил, кто они.

"Тибетцы", - сказал мальчик, указывая вверх, на темнеющее небо; и Хьюстон, который смотрел на странно массивные облачные образования, снова посмотрел. Облака были горами.

Люди и горы Тибета. Он думал, что приблизился к концу своего путешествия.

3

Как и сказал Листер-Лоуренс, Калимпонг был довольно веселым местом. Хьюстон понравилось. Он хорошо пообедал в отеле и крепко выспался на чистых простынях, а ранним утром встал и вышел. Воздух был таким свежим и ярким, что у него ассоциировался с горами Вогезы во Франции, и окружающий пейзаж, хотя и в более масштабном масштабе, имел ту же природу: огромные зеленые холмы, которые тянулись к небу, и ощущение высоты за ними. Вершины, сомкнувшиеся с наступлением ночи, были далеко.

Он отправился в офис тибетского представителя и нашел солидное здание с внутренним двором, который был заполнен людьми. Несколько мулов и лошадей стояли, щурясь на ярком солнце, и группы людей сидели на корточках на земле, болтая и куря. Маленький портье, которого он видел прошлым вечером, ждал его, когда он выходил из отеля, и снова присоединился к нему. Он вбежал в здание раньше Хьюстона и снова вышел, ухмыляясь.

‘ Там нет места, сахиб, ’ сказал он. ‘Сегодня там много мужчин’.

Хьюстон сам осмотрел интерьер и обнаружил, что это так.

‘Это всегда так?’

‘ Нет, сахиб. Караван прибывает сегодня. Все караванщики здесь.’

‘Они будут здесь весь день?’

‘ Два, может быть, три дня. Они становятся хитрыми, - сказал мальчик, постукивая маленькими смуглыми ручками по воображаемому резиновому штампу.

Хьюстон был в некоторой растерянности. Он не мог видеть никого, кто был бы явно официальным лицом. Он задумался, с кем посоветоваться.

У мальчика был для него ответ. ‘Вы пришли повидать Майклсона-сахиба, сахиб", - сказал он. ‘Я беру тебя’.

Они вернулись через рыночную площадь и по лабиринту оживленных улиц в ту часть города, которая, казалось, была занята складами. Разгружали вереницы мулов, и их ношу поднимали на веревках на чердаки первого этажа. Руководил операциями за пределами самого большого склада Майклсон Сахиб, который оказался чрезвычайно толстым пожилым мужчиной в шляпе бушвакера; он проверял накладные и курил маленькую черную сигару.

Хьюстон представился.

‘Рад познакомиться с тобой, парень. Вы застали меня в напряженный момент.’

"Так я и вижу. Я пытался попасть к тибетскому консулу. Кажется, там немного многолюдно.’

‘ Только что прибыл караван. Я бы на твоем месте отказался от нее на сегодня, парень.’

‘Я слышал, что так будет продолжаться два или три дня’.

‘Тебе не нужно беспокоиться об этом. Слушай, я заскочу к тебе на минутку сегодня вечером. Я просто слишком занят сейчас.’

‘Хорошо", - сказал Хьюстон, немного расстроенный, и ушел с мальчиком.

Чувство обиды не оставляло его; чем больше он видел город, тем больше он ему нравился. В чистом воздухе чувствовался запах древесного дыма и специй, а также ощущение высоты. Он обнаружил, что улыбается, испытывая пьянящее чувство, которое он испытывал раньше в горах.

В городе было несколько маленьких чайных лавок; ветхие сараи со столиками на козлах, на которых стояли чайники и подносы со сладостями; и он выпил несколько чашек сладкого пенистого чая, пока слонялся по улицам с мальчиком. Повсюду прогуливались погонщики караванов; но, хотя, казалось, было представлено много разных рас, он не заметил ни одного тибетца. Он спросил мальчика, почему.

‘ Может быть, они спят, сахиб. Тибетским мужчинам здесь не нравится. Им нравится Тибет.’ Говоря это, он снова поднял глаза к небу, и Хьюстон был удивлен и в то же время слегка встревожен этим предположением, даже в самой северной точке Индии, о еще более отдаленной стране, почти мифической стране, возвышающейся в небе.

Он сказал, улыбаясь: "Это там, где находится Тибет – в небе?’

‘ В горах, сахиб.

"Вы когда-нибудь были там?’

‘ Нет. Слишком молод, сахиб. Я уезжаю со своим братом через пять, шесть лет.’

- С караванами? - спросил я.

‘ С караванами, сахиб.

‘Твой брат сейчас в отъезде?’

‘ Да, сахиб. Десять дней пути. Он работает на Майклсона Сахиба.’

‘Как они называют твоего брата?’