Роза Тибета

На эти вопросы не было разумных ответов, и поэтому Хьюстон побрел дальше – возможно, в манере своего самого раннего предшественника, с опущенной головой и неуклюжими руками, со страхом в сердце и тошнотой в животе – на ужасное свидание со старой холодной девственницей в комнате с семнадцатью трупами.

Но в своей оценке женщины, которая ждала его, как и во многих других своих оценках в тот год, Хьюстон ошибся. Ибо настоятельница не была старой, и она не была холодной; и она была далеко не девственницей.

4

В то время, когда Хьюстон ковылял к своей неприветливой постели, губернатор Ходзо как раз вставал со своей. Он был в нем один, потому что в последнее время ему так нравилось, и он был в нем недолго; но он вышел только с самым мягким выражением раздражения.

На самом деле губернатор совсем не был раздражен. Он немного воскликнул, чтобы успокоить своего слугу; но когда человек подул в свои тапочки и наклонился, чтобы надеть их на него, сердце губернатора забилось от приятного болезненного возбуждения.

Он провел месяц в беспрецедентном спокойствии. Его жены были послушны, его клерки эффективны; никто не беспокоил его, и никакие внешние события не беспокоили его. В течение целого великолепного месяца он прогуливался по своему парку и медитировал в своей библиотеке, совершенно беспрепятственно.

Губернатор начал подозревать это спокойствие. Это начало беспокоить его. Он начал лежать без сна по ночам, задаваясь вопросом, какие дьявольские неприятности могут накапливаться для него. Ибо он знал достаточно о работе Кармы, чтобы знать, что с ним еще не покончено. В предыдущей серии событий наблюдалось своего рода мускульное сгибание сил, рябь под поверхностью настолько мощная, что даже он, непрофессионал, совершенно не знающий о Даре, смог ощутить присутствие Первичного Двигателя.

Губернатор не был настолько нескромным, чтобы думать, что такая концентрация пагубной энергии была активирована исключительно из-за него. Он не верил, что незнакомца привезли через полмира только для того, чтобы он заработал грыжу. Но механизм, который имел – так кстати! – произведенная грыжа все еще вращалась вокруг него. Он мог чувствовать это. У него сложилось впечатление, что на периферии происходят незаметные новые формирования, что была задействована новая серия колес и что движение необычного и зловещего рода вскоре будет передано его собственному тихому сектору.

Почему, например, в его секторе было так тихо? Не должно было быть так тихо. Как губернатор провинции, он должен был получать обычный раздражающий, но регулярный поток указаний из Лхасы. Он не воспринимал этот поток. Она засохла.

Проработав всю жизнь на государственной службе, губернатор знал, насколько это зловещий знак. Отсутствие новостей из Лхасы было плохой новостью. Перед лицом проблем центральное правительство не работало допоздна. Он просто закрылся. Она повернулась спиной к беде. Он молился, чтобы беда ушла.

На прошлой неделе губернатор начал задаваться вопросом, может ли его собственная провинция Ходзо быть связана с этой проблемой, с какой-либо из общенациональных проблем. Это была, правда, отдаленная провинция, удаленная от глаз китайских военачальников; и действительно, этому факту она была обязана своей сравнительной защищенностью от вторжения. Но он не всегда или не полностью был защищен, поскольку в нем находилось уникальное национальное учреждение – женский монастырь Ямдринг, и по крайней мере в двух случаях захватчики пытались его нарушить.

В обоих случаях тогдашнему губернатору было приказано считать монастырь своей первоочередной заботой и лично вести переговоры с захватчиком о его безопасности. В первый раз, в 1717 году, захватчиком, которого лечили, был Ху-Цзун. Ху-Цзун сварил губернатора того времени. Во второй раз, в 1911 году, это был генерал Фэн. Фенг просто обезглавил губернатора. Тем не менее, в каждом случае сам монастырь был спасен, и общее ощущение заключалось в том, что жертвы того стоили.

Губернатор считал их достойными самого себя. Он знал, что в подобных обстоятельствах он был бы готов принести подобную жертву. Тем не менее, он едва ли мог видеть возникающую необходимость. Китайские коммунисты, с их многочисленными недостатками, не были заинтересованы в осквернении женского монастыря; и климат того времени, казалось, был против жертвоприношения козлов отпущения.

И все же он не мог сказать; и это разрушало его спокойствие. Он жаждал новостей, любых новостей, но особенно новостей из Лхасы; и в четверть двенадцатого ночи, когда Хьюстон во второй раз брел по туннелю, его желание исполнилось.

Он слышал, как лошадь курьера все еще фыркала, когда ее уводили в конюшню, и властный топот официальных сапог в холле внизу. Губернатор нетерпеливо засунул руки в карманы халата, быстро поправил корсаж и спустился по лестнице.