Роза Тибета

‘Возможно", - сказал я. ‘ До свидания, сестра Джеллико.

Это, по крайней мере, прояснило ситуацию с молодым человеком из типографии.

3

Я видел мистера Олифанта еще три или четыре раза до Рождества. Письмо из Хьюстона, которое ему удалось найти, не решило всех проблем, но оно показало, что мы можем создать определенную книгу, довольно сокращенную книгу, основанную на примечаниях. Я был достаточно увлечен, в модифицированном виде, чтобы сделать это. Т.Л. тоже был увлечен, в еще более модифицированном виде. Розенталь Браун вообще не был увлечен. Возникла необходимость провести исследование.

К этому был привлечен молодой человек по имени Андервуд, помощник редактора, но по ряду пунктов единственным источником информации оказался сам мистер Олифант. Я взялся разобраться с этим.

В начале декабря, после обсуждения с ним одного из них, я обнаружил маленького священника с ясными глазами, ожидающего меня в холле.

Он сказал: ‘А, мистер Дэвидсон. Я отец Харрис. Сестра Анжелика позвонила мне, что вы здесь. Я особенно хотел поговорить с вами.’

‘Конечно. Я много слышал о вас.’

‘ Да. Просто зайди сюда на минутку, хорошо?’

Мы вошли в гостиную, холодную и мрачную в сгущающихся сумерках. Священник включил маленькую настольную лампу, очевидно, чувствуя себя как дома в старой квартире Хьюстон.

Он сказал: ‘Ну, ему не становится лучше, не так ли?’

‘Нет, он не такой’.

‘И он не может долго иметь сестру Анжелику. Он должен быть в больнице, вы знаете, но это совершенно безнадежно. Им не нужны старые хронические заболевания. Здесь просто нет кроватей.’

‘Неужели его профессиональная организация ничего не может для него сделать?’

‘Я, естественно, пытаюсь. Я бы очень хотел, чтобы он отправился в дом престарелых. У нас есть один, католический, в Уорплесдоне в Суррее. Это красивое место, очень хорошо управляемое. Я бываю там. Я думаю, я мог бы пригласить его. Вам не кажется, что это было бы очень желательно, мистер Дэвидсон?

‘ Да. Да, я думаю, что так и было бы, - сказал я, внезапно поняв, что происходит, и это вывело меня из равновесия.

‘ Это будет стоить восемнадцать гиней в неделю, ’ сказал священник.

- Вы связывались с его другом Хьюстоном в Вест-Индии?

‘ Да. Вот почему я решил увидеться с тобой, как только смогу. Кажется, никто не знает, куда подевался этот мистер Хьюстон. Мое письмо пришло с Барбадоса со штампом “Уехал – Вернуть отправителю”.’

‘О’.

- У него нет других родственников, ты же знаешь.

‘Разве не так?’

‘ Ни одного.

‘Очень прискорбно’.

‘Да’, - сказал священник и покачнулся на каблуках и слегка кашлянул. ‘Я хотел бы знать, готовы ли вы помочь, мистер Дэвидсон. Я хотел бы знать, чувствуете ли вы себя в состоянии предложить эту его книгу. ’

‘Я боюсь, что есть осложнения’.

Я рассказал ему некоторые из них.

‘Хм. Но если все пойдет хорошо, книга может принести довольно много денег? ’

"Если все пройдет хорошо. Ни один издатель не осмелится прикоснуться к ней в данный момент. Это слишком опасно.’

Отец Харрис перестал пилить. Он положил руку мне на плечо. Он сказал очень серьезно: ‘Вам не кажется, мистер Дэвидсон, что здесь есть повод для спортивного предложения? В конце концов, она очень особенная.’

‘Все публикации состоят из особых случаев, отец. Многие авторы находятся в затруднительном положении. ’

‘Не все они на пороге смерти’.

‘ Нет, нет.

"Мое сердце было бы намного легче, если бы я чувствовал, что могу положиться на вас в том, что вы делаете все возможное’.

Я сказал с беспокойством: ‘Ну, вы, конечно, можете это сделать. Конечно. Естественно. Но ты должен ...

‘И пусть Бог благословит вас за это", - сказал священник, очень тепло пожимая мне руку.

Мистер Олифант переехал в Уорплесдон за неделю до Рождества. Я пошел к нему несколько дней спустя. Накануне вечером я побывал на нескольких предрождественских коктейльных вечеринках и был не в лучшей форме. Как, очевидно, и мистер Олифант. Ему выделили милую маленькую комнату и украсили ее множеством веселых бумажных украшений; мистер Олифант лежал в постели, погруженный в глубокую депрессию.

"Этот глупый старик думает, что он умрет", - сказал отец Харрис, войдя через несколько минут. Он выпил несколько бокалов хереса во время обхода пациентов и слегка сиял. ‘Он ушел и составил завещание’.

Мистер Олифант очнулся от своего оцепенения и начал шарить в прикроватной тумбочке.

‘ Я принесу, ’ сказал отец Харрис. ‘Вот мы и пришли. Он хочет, чтобы мы оба были свидетелями этого.’

Это было несколько строгое завещание. Мистер Олифант завещал все свое земное состояние и те сомнительные активы, которые еще могли к нему прирастить, на организацию выставки на латыни, которая должна была начаться через пять лет после его смерти в его старом университете, Оксфорде. Я понял, что этот настрой не получил полного одобрения отца Харриса. Однако он подписал его, и я тоже, и старик наблюдал за нами с некоторым мрачным удовлетворением.