Роза в хрустале

Эльсвер отступил на шаг, поправил походный камзол, так идеально на нем сидящий. И опять Маргарита представила, как выглядит со стороны — растрёпанная, в грязном платье, несколько дней в подвале или дороге. Под его снисходительным взглядом сделалось неуютно.

— Ты разозлился, что я отказала? — она подумала, что, возможно, с Эльсвером можно договориться.

Они так хорошо общались в столице, казалось, понимали друг друга. И если он один из многих представителей кланов юга, кто участвует в преступлении, то стоит попробовать перетянуть его на свою сторону. Но Эльсвер теперь с явным недовольством и скукой смотрел на пленницу.

— Ты, кажется, хотела в лесок?

Щеки Ри заалели. Не думает же он, что так и будет стоять рядом.

— Я не могу без рук, — сцепив зубы, она убила в себе все сомнения и неловкость, осторожно осматривая лес за спиной Эльсвера.

— Побежишь — накажу, — Брэг развернул её, ослабляя узлы верёвки.

С наслаждением Маргарита пошевелила пальцами, начала растирать опухшие, истёртые кисти. Ей было больно, но показывать это Эльсверу она не хотела. Закусила губу только и опустила голову.

— Не смотри, — притворившись покорной, она подняла на него умоляющий взгляд, которым он явно остался доволен. — Я знаю, что ты все равно поймаешь меня.

Усмехнувшись, Брэг развернулся и пошёл в сторону от пленницы. И тогда Маргарита побежала.

27

Фолганды ждали, не тревожа Дариона. Он взял куб в руки, плотно обхватив ладонями грани. Когда сделка с божеством расторгнута, помочь могли только ментальные схемы. Отработав несколько, для налаживания связи с заключённым в куб стражем, маг ощутил полное опустошение. Не рассчитывал, что будет настолько сложно. Рука Скайгарда легла на плечо.

— Помогу.

Младший маг быстро схватывал суть построений, и вместе они структурировали объёмную конструкцию, куда Дарион смог поместить себя, чтобы видеть глазами тумана. Он стал слепым для всего прочего, для чувств и осознания себя. Остался узкий ход среди черноты и фрагменты памяти о прошлом. Лица и звуки, искажённые водяной завесой. Маг попытался удержаться на одном событии, где сверху увидел крупного человека, сдавившего хрупкую девушку, угрожающе прижавшего её к полу. Защищать его обязанность, не дать причинить вред главная цель существования. Изображение стало отдаляться, и Дарион пошёл к нему снова. Иногда казалось, что кто-то осторожно направляет его, беря под локоть или кладя руку на плечо. Он же видел одно — длинные светлые волосы мужчины и извивающуюся под ним госпожу. Спасать и защищать. Душить и уничтожать.

Но долго это продолжаться не могло. У слияния с богами свои законы. Из Дриона словно разом вынули все внутренности, заполнив пустоты жидкостью. Накрыло тьмой так, что он перестал видеть и те единственные образы в конце узкого пути. А ведь почти добрался. Немного, и смог бы коснуться темных волос девушки. Пальцы помнили, какие они густые и шелковистые. Так приятно и нежно, отчего хотелось урчать будто домашний кот на солнце. А ещё от того, как она сама касается его волос, перебирая мягкие вьющиеся пряди. Тогда уходит злое, а мёртвое оживает.

Жидкость из собственного нутра подступила к горлу, и он закашлялся. Забыл, о чем грезил. На задворках сознания промелькнула мысль о том, как же плохо подготовился к ритуалу, в спешке забыл о лекарстве, что выручало его пока сделка с богом низин работала. Теперь поздно сожалеть. Навсегда поздно.

Он принял смерть с благодарностью, но дойти до желанного конца что-то мешало. Шум не позволял Дариону раствориться в жидкости, которая ощущалась повсюду. Кто-то переговаривался короткими и резкими фразами. Голоса показались слишком громкими и раздражали.

— Держи его. Да, так.

— У него был настой. Золотистый.

— Сделка не работает. Вряд ли он носит с собой ненужные снадобья.

Губ коснулись прохладой, и в горле Дариона столкнулись два потока. Тот, что поднимался вверх, в последней попытке победить спазмом сжал лёгкие, выгнув тело дугой. Но освежающий второй, расслабил и оттеснил его, заставив иссохнуть.

— Он в схеме, — такой знакомый молодой голос, обычно холодный и язвительный, сейчас он сопереживал в тревоге. — Я вытащу.

Тело резко выдернули из того невидимого, что сжимало со всех сторон. Сразу сделалось легко и спокойно.

— Живой, — другой, сильный решительный голос с оттенками радости звучал сверху.

Сейчас маг не мог назвать, кому принадлежат голоса, но остро чувствовал их цвет и наполненность. А затем, Дарион открыл глаза.

Он лежал на прогнившем крыльце незнакомого дома. В нос ударил смрад отхожего места. Здесь было так темно, что Люций не сразу рассмотрел маленький внутренний дворик, со всех сторон скрытый от глаз прохожих. Казалось, что и выхода на улицу из него нет. Зрение мага проявлялось постепенно. Фолганды находились рядом. Скай сидел, удерживая Дариона, положив его голову себе на колени, а старший маг склонился к нему.

— Какая забота, — чуть шевеля губами, попытался сказать хриллингурец. — Но почему вокруг настолько дерьмово?

— О, теперь с ним точно всё хорошо, — губы Ская растянулись в язвительной усмешке.