Роза в цепях

После того, как Актис и Пелий устроились на соломе, принесли еду. Фаос, накормив рабов скромной пищей, запер из на замок. Теперь уж на всю ночь, которую дети провели в тяжелых и беспокойных снах.

На следующий день они проснулись от скрипа открывающейся двери. Это Фаос принес еду. В каземате кроме них, уже никого не было.

Лот Моний делил трапезу с братом в его столовой. Братья по благородному возлежали на широком ложе на троих и уже доедали фрукты, когда речь вновь зашла о детях с Лесбоса. Первым начал Хлой.

— Ты помнишь Гая Варрона? — спросил он.

— Откупщика из Помпей?

— Да, того самого, — Хлой выплюнул косточку персика. — Он держит меня за горло.

— Каким образом?

— Я задолжал ему крупную сумму, и он требует немедленной выплаты.

— Так заплати ему, — Лот Моний налил себе вина.

Разговор был деловой, и хозяин отослал прислугу, чтобы остаться с глазу на глаз, поэтому братьям приходилось самим обслуживать себя, но это было для них привычным делом.

— У меня сейчас нет денег, — возразил Хлой, — а этот сукин сын требует еще большие проценты.

— Так какого дьявола ты брал в долг?

— Я брал не деньги, а арендовал здание в порту. Там у меня склад и невольники. Зачем возить их в центр города, когда рабов прекрасно покупают и в порту?

— Так задобри его подарком, и пусть он подождет.

— Этот мерзавец не таков. Он не станет ждать. Как таких подлецов носит земля? — сокрушался Хлой.

Однако он наводил на помпеянца напраслину, потому что будь он сам на его месте, он поступил бы точно также.

Трапеза подходила к концу.

— Но я нашел выход, — сказал, глядя сотрапезнику в глаза холодным взглядом Хлой Моний. — Я кастрирую того лесбийца, что ты привез и продам этому выскочке Деону.

— Как, ты хочешь изуродовать моего раба? — вскричал младший брат.

— А что мне остается делать? Ты утопил моих евнухов. Деон требует их с меня. И я не хочу из-за твоего сумасбродства терять своего самого выгодного клиента. — Хлой вспыхнул, и на лице у него показались красные пятна. — С великим трудом, ведь мы не в Риме, а в Неаполе, я нашел двух, каих нужно, и это стоило мне немалых денег, Но он требует троих. И если не доставлю ему всю партию, он обратится к другому торговцу, и денежки уплывут в другую реку. Я не хочу терять этот источник.

— Зачем этому Деону евнухи? — недоумевал Лот. — У него что, красавица жена?

— Сейчас каждый разбогатевший плебей мнет себя персидским сатрапом, — ответил Хлой, и ему надо всем пустить пыль в глаза.

— Я вссе равно не позволю тебе уродовать мальчишку! — Лот Моний швырнул кубок на пол. — Мы можем получить за него во много раз больше.

— Для этого нужно время, — сказал Хлой, — а у нас его нет.

— Это мой раб, — пытался в последний раз возразить Лот.

— Нет, это не твой раб, — Хлой был непреклонен. — У тебя за спиной виселица, в лучшем случае крест, и только от меня зависит, достанешься ли ты палачу или нет. Так что никогда не говори в этом доме слово «мое».

Лот Моний понял, что ему не удастся переубедить упрямого сводного брата. Слишком сильно пират зависел от него. Спорить дальше было опасно. Он встал и направился к выходу.

— Куда ты? — спросил его Хлой.

— На «Исиду». Я не могу больше здесь оставаться.

— О боги! — Хлой засмеялся. — Братишка, неужели ты стал таким обидчивым. Ты забыл, что говорил нам отец?

Но Лот уже вышел. Хлой поднялся и крикнул ему вслед:

— Деньги за мальчишку и девчонку тебе принесут вечером.

Затем он позвал Фаоса, и, когда тот приковылял, громко спросил:

— Люция Флавия еще не пришла?

— Нет еще, хозяин — согнулся в почтении раб.

Хлой глубоко задумался. Раб в преклоненном положении ждал, что он скажет. Наконец хозяин очнулся от дум и сказал:

— Как только эта женщина придет, сразу ведите ее ко мне.

— Хорошо. — сказал раб и вышел.

Хлой сумрачно смотрел ему вслед.

Люция Флавия Домициана, которую пригласил в дом Хлой Моний, была особой довольно известной в кругах богачей Неаполя. Ей уже давно было за пятьдесят, но она сохранила гордую осанку бывшей красавицы. Она не была набита деньгами и жила в скромном небольшом доме с маленьким садиком. У нее было всего три рабыни да старик раб, работавший привратником садовником одновременно. Флавия отличалась хорошими манерами и воспитанием и сама выбирала себе знакомых. Однако не особо любила людское общество и жизнь вела довольно уединенную.

Впрочем, молодые и зрелые годы эта женщина провела очень бурно. Она жила в вечном городе и была одной из самых богатых и знаменитых горожанок. Дом ее был излюбленным местом увеселений многих млодых и знатных римлян. Имя Флавии многие матери и жены произносили с ненавистью, Самые дорогие гетеры услаждали гостей ее дома. Она партиями покупала на невольничьих рынках совсем юных мальчиков и девочек, юношей и девушек, красивых женщин и могла удовлетворить гостя с любым вкусом. Старая рабыня из Александрии научила Флавия распознавать в маленьких девочках и подростках будущих красавиц, и та, пользуясь этой наукой, скопила целое состояние миллионов сестрициев, помимо роскошных вилл и дворца в Риме неподалеку от Палатинского холма.