Роза в цепях

Флавию со свернутой шеей и Гиппократа, лежавшего лицом вниз в залитом кровью бассейне, нашел старый знакомый знаменитой матроны, зашедший к ней на следующее утро после убийства по одному важному делу. Дверь была открыта. Привратника не было на месте. Ни звука не доносилось из дома. Прекрасный цветник был истоптан. Когда знакомый Флавии увидел двух мёртвых людей, он, быстро повернувшись, выбежал вон. Расследование преступления в доме Флавии, дополняемое расспросами соседей, вывело полицейских на Демиция. Срочно были посланы курьеры на военные посты, расставленные по городам, в обязанности которых входило помогать городской полиции и наместнику. Похитители людей, разбойники, святотатцы, воры не могли быть разысканы силами одной лишь полиции, и поэтому приходилось обращаться за помощью к солдатам.

Демиций, продав своему приятелю Актис и получив за неё мешочек с серебряными монетами, на следующее же утро отправился в Вечный город. Его схватили у городских ворот, когда он широким шагом спешил поскорее выбраться из Капуи. Его доставили в городскую тюрьму, где преступника допрашивали два человека. Один прибыл из Неаполя, а другой возглавлял местную полицию. Бывшего солдата под пытками заставили признаться в преступлении. Он рассказал, что убил свою мать в помешательстве, что она сама довела его до убийства, отказывая в деньгах. И, разозленный упорством Флавии, он ударил её и, когда та с ножом набросилась на него, то, защищаясь от матери, случайно обрушил на неё удар, оказавшийся смертельным. О Гиппократе же он сказал, что жалкий раб нанёс ему оскорбления, не достойные римского гражданина.

— Моими рабами я могу распоряжаться, как мне заблагорассудится, — добавил Демиций.

В это же время седовласый полицейский допрашивал Актис в доме Луция и его отчет о расследовании скоро лёг на стол перед двумя следователями. Показания Актис и Демиция сопоставились и, хотя слово свободного человека имело больше шансов перед римским судом, чем слово какой-то малолетней рабыни, чаша весов перевесила в сторону бывшего солдата из-за множества улик, направленных против убийцы.

Луций, давно уже стоявший под наблюдением полиции, был срочно доставлен в городской магистрат. Также под пытками он признался, что купил у Демиция рабыню, не потребовав никаких бумаг, удостоверявших имя её прежнего хозяина. Под предлогом незаконности сделки, совершённой между Демицием и работорговцем, в доме Луция был произведён обыск, и тогда всплыли, как мёртвые рыбы на поверхность воды, все тёмные делишки, проделанные Луцием. Были допрошены все домочадцы работорговца, со слезами покаявшиеся в том, что они были замешаны в тайных делах своего господина. Рабы, допрошенные в городской тюрьме, были отправлены обратно в эргастул* Луция, где их должны были продать с аукциона. Всё имущество работорговца, нажитое путём многочисленных нарушений римского закона, также распродавалось.

Состоялся суд. Претор,[10] осуществлявший расследование преступления, совершённого Демицием, распорядился привести в исполнение приговор — древнюю казнь, карающую за убийство своих родителей. Бывшего защитника отечества приговорили к утоплению в кожаном мешке, в который вместе с преступником зашили собаку, петуха, обезьяну и змею. Эти животные считались примером непочтительности перед родителями. Демиций окончил свою жизнь на дне реки Вальтурно, брошенный туда с высокого берега.

Луция же приговорили к тяжёлым работам в серебряных рудниках; он лишился не только своего дома, своих рабов, но и положения римского гражданина, став таким же рабом, пополнявшим императорскую казну, как и бесчисленное множество невольников, наводнявших Римскую империю. После всего этого был объявлен глашатаями тот день, когда всё имущество пойдёт с торгов в доме бывшего рабовладельца, а Актис, запертая вместе с другими рабынями в каземате, с тревогой в душе ждала, как распорядятся боги её несчастной судьбой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Аукцион, на котором продавалось имущество Луция, привлек всеобщее внимание капуанских богачей. Они толпой устремились на распродажу. так как знали, что у преступника в доме находилось немало ценных и изящных вещей.

В первый день продавалась домашняя утварь: мебель, посуда, ткани и прочие безделушки. На второй день продавали произведения искусства: статуи, картины, вазы и драгоценные изделия.

Но больше всего народу собралось в третий день — день продажи рабов.

Накануне вечером государственный чиновник лично проследил за тем, чтобы всех невольников привели в порядок. Их заставили помыться, затем, специально приглашенные парикмахеры сделали рабам привлекательные прически. Государство тоже вело себя как опытный работорговец и хотело с выгодой продать свой товар.

Рабов разделили на специальные группы, чтобы при продаже избежать недоразумений, и завели тщательные списки, где были заполнены на каждого человека, включая даже младенцев, все данные о возрасте, весе, росте и способностях продаваемых.