Розалина снимает сливки

Она все еще была ошеломлена, когда их вывели на газон для праздничного чаепития, которым всегда заканчивался сезон. Их встретила идиллическая сцена традиционной английской жизни: длинные столы, заваленные лакомствами, гости, счастливо общающиеся за чаем и имбирным пивом, и, конечно же, огромная, мать ее, съемочная группа, снимающая все это.

– Ну, я болею за Розалину, – сказала Анвита Колину Тримпу, – потому что она превосходная и сексуальная.

Он поник в отчаянии.

– Ты не можешь говорить «превосходная и сексуальная».

– Я думаю, это будет Нора, – предположил Рики, который стоял рядом с ней, улыбающийся и великолепный, как обычно. – Она ведь бабушка. А бабушки – мастерицы печь, не так ли? В отличие от меня.

Анвита снова выскочила перед камерой.

– Ладно, можно я снова скажу свою фразу о Розалине? Обещаю, не скажу, что считаю ее сексуальной.

– Хорошо. – Колин Тримп как обычно, сдался. – Только, пожалуйста, никаких намеков. Это счастливый момент, а мы выходим до ночного эфира.

– Да, да. – Анвита нетерпеливо кивнула. – Я болею за Розалину, потому что… Боже мой, вот она.

И Розалину чуть не сбила с ног слишком восторженная девушка-оптик в сверкающих очках.

– Как все прошло? – потребовала от нее ответа Анвита, обнимая.

– Думаю, хорошо, но ты меня сейчас задушишь.

– Это знак любви.

Анвита наконец отпустила ее – как раз вовремя, чтобы их не раздавили шесть внуков, радостно несущихся к Норе. Только сейчас Розалина заметила, что все снова здесь – угощались тортом и общались с другими участниками и их гостями, и она поняла, насколько пусто здесь было последние пару недель. Как же ей не хватало своеобразного товарищества, которое может возникнуть между случайными людьми в незнакомой ситуации. В этом и заключается суть путешествий, так ведь? Дело не в том, где ты начал или где закончил. А в том, кто проходит этот путь с тобой.

– Все в порядке, друг? – спросил Гарри, выходя из толпы.

Не раздумывая, Розалина обвила его руками и прижалась.

– Вообще-то да.

– Приятно снова со всеми встретиться. – Слегка покраснев, он отстранился. – Я как раз разговаривал с твоим парнем, Анвита.

Розалина обернулась.

– Твой парень тоже здесь?

– Да, вон он. – Анвита указала на высокого, хорошо одетого мужчину, который ел сказочный торт и разговаривал с Клаудией. Она сложила ладони рупором и позвала его. – Эй, Сандж! Гляди, это Розалина.

– Ого, – сказала Розалина. – Ты не говорила, что он – горячий красавчик.

Анвита пожала плечами.

– Ты ведь знаешь мой вкус в мужчинах. Я думала, это само собою разумеется. Кроме того, он – мой парень. Мы постоянно проводим время вместе. Я уже привыкла. Ладно, мне надо поздравить Нору. Отчасти потому, что она мне нравится, но в основном для того, чтобы Ален знал, что я его обделяю.

Она бросилась в толпу, как торпеда в очках. Оставив Розалину и Гарри в окружении безымянного вихря незнакомцев.

– Не могу поверить, что прошла всего неделя с тех пор, как видела тебя последний раз, – сказала она.

Он медленно улыбнулся ей. Его глаза были медовыми от полуденного света.

– Да, я хотел тебе написать, но потом подумал: «Не будь задницей, Гарри, дай ей перевести дух».

– Значит, ты по мне скучал?

Она бессовестно флиртовала. И ей было все равно.

– Конечно, скучал, друг. Например, я готовил пирог к чаю и думал, как проходит твоя тренировочная выпечка. Или думал о чем-то, и мне было интересно, что странного ты об этом подумаешь. Или смотрел «Даунтон» с бабушкой и думал: «У Розалины такой же дом».

Смеясь, она легонько ударила его по руке. Что, честно говоря, было лишь предлогом, чтобы прикоснуться к нему снова.

– Эй, это дом моих родителей. И он совсем не такой большой, как аббатство Даунтон.

– У вас две гостиные, вот что я хочу сказать.

– Так… – Она не то чтобы пошаркала носком о траву, но подвигала ногой так, что это движение точно было связано с травой и тем, что по ней шаркают. – Знаешь… на прошлой неделе, когда я вроде как… и ты тоже…

Его улыбка стала шире.

– Да?

– Я была не готова для… ну, вообще для чего-нибудь. И ты не хотел ничего начинать с выпившей девушкой, которая только-только порвала разрушительные отношения с задницей и начала переоценивать всю свою жизнь.

– Неужели?

– Так вот. Сегодня я трезвая. А задница, как и у большинства, у меня сзади.

– Черт возьми. – Он одарил ее ласковым, веселым взглядом. – Я в самом деле скучал по тебе.

Его слова свернулись в ней, как довольная кошка.

– Над своей жизнью, признаюсь, я еще работаю. Но у меня замечательный ребенок, я хорошо смотрюсь в фартуке и являюсь признанным в стране пекарем-любителем. Что, честно говоря, делает меня выгодной партией.

– Так и есть.

– Хорошо. – Она решительно кивнула. – Я рада, что мы пришли к единому мнению.

– Тут только ты сомневалась, друг.

– Теперь не сомневаюсь. Теперь я уверена во многом.

Он уставился на нее пытливо и насмешливо.

– Например, в чем?

– В этом.