Розалинда. Детектив

— Я вас отлично понимаю, — усмехнулся мой собеседник, и мне почему-то показалось, что в этой колкости он действительно уловил что-то близкое для себя.

Мы спустились по лестнице и снова оказались в прихожей. Теперь уже было не столь темно, и я смогла лучше разглядеть обстановку. Как я уже и ожидала: ничего особенного. Небольшая комната, обитая темным деревом. Лестница на второй этаж. Каменный камин с большими часами над ним. Три двери. Одна — самая дальняя — вниз — в конюшню — там я уже была. Вторая — сразу возле лестницы. Из ее щели лился свет и доносился приятный аромат выпечки. Я надеялась найти там хоть что-нибудь перекусить. Третья дверь располагалась возле камина. В комнату за ней этой ночью брат и сестра несли «честь» своего семейства. Как я и сказала: ничего особенного.

— Я очень надеюсь, что мы начнем расследование с завтрака, — молитвенно посмотрела я на Александра.

— Конечно, — согласился тот, — Хоть вы и не нравитесь мне, но смысла морить вас голодом я не вижу.

Он открыл дверь возле лестницы, и мы оказались в длинной блеклой комнате. Ее стены были скучно-серыми. Для украшения на них висела лишь пара зеркал в простых рамах. Из мебели — лишь деревянный стол, накрытый к завтраку. Впрочем, более мне было и не надо. Не спрашивая разрешения Александра (а вдруг он все же решит заморить меня голодом?) я плюхнулась на стул, и принялась за булочки с повидлом.

Александр сел рядом. Некоторое время он с неким отвращением смотрел на то, как за моими щеками исчезают сыры, колбасы и джем одновременно, потом он взял двумя пальцами булочку, намазал ее маслом, откусил маленький кусочек и продолжил смотреть на мою вакханалию.

— Знаете, не вы одна ничего не еле со вчерашнего утра, — как бы заметил он.

Мне было все равно: я была голодная, еда — отличная. А если начнут убивать уже сегодня (?!) — то кто знает, когда еще удастся поесть!?

Александр снова откусил маленький кусочек булочки.

Я запихнула в рот огромный бутерброд с колбасой.

— А, демоны с вами, — выругался мой работодатель. На этом он отбросил свою булочку, и принялся за завтрак с вполне нормальными манерами голодного мужчины.

Так прошло много молчаливых минут. Когда же я поняла, что ненавистный корсет не позволит мне еще одной булочки, я откинулась на спинку стула, и снова огляделась кругом. Странно. В комнате не было ни одной двери, кроме той, через которую мы вошли. Но ведь где-то должна быть и кухня, на которой все это готовится?

Александр тоже закончил завтрак, и теперь смотрел за окно. Там начинали собираться тучи. Скоро будет дождь. Александра это, похоже, сильно тревожило: его брови нахмурились и он постоянно вертел в руках родовой перстень, снятый с пальца.

— Я надеюсь, мне не придется благодарить вас за то, какой чудесный завтрак вы приготовили? — спросила я, пододвигаясь чуть ближе к Александру.

— Что? — вырвался тот из своих мыслей.

— Вчера вы говорили, здесь нельзя быть со слугами. Я слышала ваш разговор с Освальдами. Поэтому, я очень надеюсь, никому из нас не придется стоят на кухонной вахте, — пояснила я, — Нет, я, конечно, умею готовить, но уходила я из своей пекарни вовсе не ради этого.

Александр засмеялся. Надел перстень обратно на палец. Потом повернулся ко мне.

— У вас отличная память, и вы все подмечаете, — сказал он.

— Удивлены?

— Нет.

Повисла пауза. Комплимент Александра никак не разъяснял вопроса о готовке. Наконец он сказал:

— У нас на аукционе, действительно, нет слуг. Слишком много тайн, которые нельзя разглашать.

— Я заметила, — буркнула я себе под нос.

Александр продолжал:

— Это многим не нравится. Но таковы правила. Однако, тратить время на готовку — непозволительно. К тому же, готовь сами аристократы, смертей было бы больше.

Я улыбнулась. Смешная шутка.

— Посмотрите вокруг, — предложил Александр.

Я оглянулась. Лишь серые стены и зеркала.

— Еду доставляют из ближайшей деревни, через зеркальные порталы. Сюда- и сразу обратно.

Я готова была захлопать в ладоши: красивое решение!

— Но сразу хочу предупредить вас, — голос Александра понизился, — Через эти зеркала нельзя уйти из поместья.

Я приподняла бровь.

Александр взял мою ладонь: там все еще горела печать его матери.

— Подобные метки есть у всех участников аукциона. Они не дадут вам войти в зеркальный портал.

— Я и не собираюсь сбегать, — холодно сказала я.

Александр отпустил мою руку. Поправил галстук.

— Тогда к делу.

Мы все еще сидели в столовой. За окном начинал накрапывать мелкий дождь. Я стояла у окна и смотрела на безрадостный пейзаж за ним. «Прекрасный» серый особняк окружала зеленая лужайка. На ней ничего не было высажено. Ни цветов, ни кустов, ни одного дерева. Лишь изумрудная трава. Мне она почему-то очень не нравилась. Казалось, я упустила что-то важное. Вдали, за изумрудной травой, виднелся один из ручьев, огибающих поместье. Да, название «Четыре ручья» было самым что ни на есть прямым. Дом, по периметру, огибало четыре неглубоких ручейка. Все они текли из местных болот и озер. Все они впадали в болота и озера.