Розамунда, любовница короля

— Вы можете совершенствовать свое искусство любовника до свадьбы и после нее. Ни одна порядочная девушка не имеет на это права. И когда она выйдет замуж, придется оставаться добродетельной, пока ее муж ходит развлекаться к другим женщинам. Я считаю это довольно несправедливым, а как по-твоему?

— Хорошая женщина, особенно чья-то жена или дочь, обязана быть целомудренной, — чопорно ответил принц. — Только потаскухи и куртизанки могут забавляться с любовниками.

— А ты считаешь меня хорошей девушкой, Хэл? — неожиданно выпалила Розамунда.

— Разумеется, — поспешно ответил тот.

— Почему же в таком случае пытаешься совратить меня?

Очернить мою репутацию? Рано или поздно я выйду замуж.

Кому нужна жена, о которой ходит дурная слава? Та, которая считается открытой дорогой для всех парней? Ибо если ты добьешься своего, непременно похвастаешься друзьям, и они тоже будут искать моих милостей.

Принц виновато покраснел.

— Но ты сама была согласна, — хмуро пробурчал он.

— Ты просил поцелуя, — мягко напомнила она. — Одного поцелуя.

— Твои губы сладки, госпожа Фрайарсгейта, — оправдывался он, и, прежде чем Розамунда успела ответить, рядом послышался чей-то голос. Очень знакомый голос.

— А вот и вы, ваше высочество. Ваш отец прибыл из Лондона и желает вас видеть, — объявил сэр Оуэн Мередит, и хотя тон его был достаточно почтительным, во взгляде светилось любопытство.

— Дама подвернула ногу, — торопливо объяснил принц и встал, по-прежнему держа Розамунду на руках. Правда, сразу же передал ее сэру Оуэну. — Мой отец в своих покоях?

— Да, ваше высочество.

Принц молча удалился.

— Ты не можешь идти? — спокойно осведомился Мередит.

Розамунда, багровая от смущения, кивнула. Подумать только, ее застали в столь непристойной позе, да еще с принцем!

— Как это случилось? — продолжал сэр Оуэн, направляясь ко дворцу со своей прелестной ношей.

— На теннисном корте, — выдавила Розамунда. — Я упала, пытаясь ударить по мячу.

— Теннис — чересчур грубая игра для леди, — покачал головой сэр Оуэн.

— Вынуждена согласиться, — кивнула Розамунда. — Вы прибыли с королем?

— Да. Он отправил меня к графине Ричмонд. Говорит, что теперь, когда королева покинула его, у него нет нужды в большом штате слуг. Бедный король в меланхолии и, похоже, с каждым днем все больше тоскует по жене. Меня оставили просто из-за моей долгой и верной службы в доме Тюдоров и еще потому, что я валлиец. Не будь это так, давно отправили бы домой, как многих других.

— Родные были бы вам рады? — спросила Розамунда.

Сэр Оуэн горько рассмеялся.

— Вряд ли, если бы только я внезапно не разбогател.

Кроме того, мы так давно не виделись, что сомневаюсь, узнал ли бы я кого-нибудь.

— Как грустно! — вздохнула Розамунда. — Если бы дома никто не был мне рад, я посчитала бы это огромным несчастьем.

— Я не был на родине с тех пор, как мне исполнилось шесть, — пояснил рыцарь, — и никого там не помню. Даже считаю своим домом Кэрнавонский замок, резиденцию сэра Джаспера. Но, госпожа Розамунда, тебе не следовало бы целоваться и обниматься с принцем Генри.

— Сэр! — с деланным возмущением воскликнула она.

— Не можешь же ты это отрицать, — хмыкнул он. — Моя милая Розамунда, я говорю это для твоего же блага.

Если хочешь получить мужа, нельзя пятнать свое доброе имя.

— Он всего лишь просил о поцелуе, — пробормотала Розамунда. — В этом нет преступления.

— Послушай, девочка, — строго сказал сэр Оуэн, — принц Генри лапал служанок, едва успев надеть свои первые штаны. В одиннадцать лет друзья привели ему шлюху.

При дворе об этом знают все. Один поцелуй? Да его рука была у тебя за корсажем! Уверяю, ты в два счета оказалась бы на спине! Такие победы лишь разжигают в нем кровь, а до последствий ему нет дела, потому что таковых для него и не будет. Если не считать постыдной болезни, разумеется!

— Сэр!

Ее щеки снова пылали.

— Ты девственница, из порядочной семьи, с хорошей репутацией, но принц не задумается обольстить тебя, не заботясь о твоем будущем А если он наградит тебя ребенком? Тебя с позором отошлют домой и, вне всякого сомнения, препоручат дядюшке Генри Ты этого желаешь, Розамунда?

— Нет, — тихо ответила она. — Вы неверно судите обо мне, сэр. Несмотря на свою неопытность, я не настолько глупа, чтобы поддаться чарам молодого человека. Я уже сумела урезонить принца, когда вы подошли, и не нуждаюсь в спасителях.

— Но я по чистой случайности набрел на вас, — объяснил сэр Оуэн. — Значит, ты отвергла знаки его внимания?

— Девушка может быть чиста и все же распознавать нечистое. Мне небезразлична моя репутация, сэр. Просто меня никогда раньше не целовал возлюбленный. Я хотела знать, что это такое, — призналась она.

— И тебе это понравилось, — бросил он.

— Да, и очень, сэр. Мое сердце билось быстрее, и мне даже показалось, что я теряю сознание от наслаждения. В этом ведь нет ничего дурного, верно? Другие девушки наверняка делали то же самое и не были опозорены Они остановились перед дверью личных покоев Достопочтенной Маргарет, где всегда дежурил слуга. Он с бесстрастным лицом распахнул дверь, и сэр Оуэн внес в комнату Розамунду.