Розамунда, любовница короля

— Для непорочной девственницы ты чересчур дерзка, — заметил он, поспешно сбрасывая одежду, но стараясь не казаться слишком возбужденным, хотя, по правде говоря, жаждал оказаться с ней в одной постели. И все же ради скромности повернулся к ней спиной, — О, у тебя прекрасная округлая задница, — лукаво заметила она, когда он снял сорочку, — но слишком волосатые ноги, сэр. Интересно, ты весь в шерсти? Кажется, ты похож на одного из моих породистых баранов.

— Я буду бараном для своей милой маленькой овечки, — пообещал он, поворачиваясь. Он оказался полностью обнаженным.

— О Господи! — охнула Розамунда, впервые в жизни увидев нагого мужчину. Ее янтарные глаза внимательно изучали его широкие плечи, мускулистую грудь, покрытую порослью золотистых волос, длинные ноги и… — О Господи, — повторила она, опуская голову. — Это твое…

Ее голос замер, но во взгляде светилось любопытство.

— Да, это и есть орудие твоего падения, любимая, — кивнул он. — А теперь подвинься. Я замерз, несмотря на огонь. Слышишь, в окна бьет дождь. Хотя на дворе всего лишь август, осень уже приближается.

Розамунда откинула одеяло, приглашая его к себе.

— И что ты с ним делаешь? — наивно спросила она.

Он обнял ее и придвинулся ближе.

Он станет еще больше, по мере тога как мое желание к тебе растет, — начал он, лаская ее маленькие округлые груди.

Розамунда повернула голову.

— А потом?

Она с наслаждением отдавалась его ласкам.

Оуэн нагнулся и поцеловал ее.

— Давай не будем спешить, любимая. Я обещаю все тебе объяснить.

Он стал потирать большим пальцем ее сосок, одновременно легонько подталкивая на подушки.

— Женские груди очень соблазнительны, — признался он, припав губами к нежной плоти. Его губы были такими теплыми!

Сердце Розамунды забилось сильнее. Она что-то несвязно бормотала, пока он лизал ее соски по очереди. Но вдруг его губы сомкнулись на круглой горошинке. Он втянул ее в рот и стал сосать. Розамунда охнула от удивления.

Оуэн поднял голову. Глаза словно застлало дымкой, происхождения которой она не понимала.

— Скажи, тебе хорошо или неприятно? Только честно.

— Нет-нет, хорошо! Очень хорошо! — заверила она.

Он снова опустил голову, но на этот раз припал к другой груди. Губы сильно тянули чувствительную вершинку.

Она вдруг ощутила несильный укус. Зубы сдавили сосок и снова потянули.

— О да, — выдохнула Розамунда, сгорая от невиданных ощущений.

Он принялся сосать другую грудь, и Розамунда вздохнула. По телу пробегали волны озноба. Но до чего же приятно! Приятно и чуточку страшновато.

Оуэн с жадностью вдыхал ее аромат. Она пахнет Вереском: чудесный запах и так ей подходит.

Он осыпал поцелуями ее сладостную теплую плоть. Губы скользили вниз, к животу, ощущая биение крови в ее жилах: Дойдя до пупка, он замер, не зная, как далеко может зайти, но, вспомнив, что она молода и неопытна, положил голову ей на живот и погладил бедро. «Как муж любит жену?» — снова спросил он себя. Будь она старше, опытнее, шлюха, наконец, он был бы более в себе уверен. Но она невинная, непорочная девушка. И в этом-то вся беда.

«Почему он остановился?» — гадала Розамунда. Что-то не так? Она сделала то, чего не должна была? Что-то неприличное?

— Что случилось, Оуэн? — прошептала она. — Я рассердила тебя своим невежеством?

Ее голос, ее наивный вопрос вернули его к реальности.

— Я не знаю, как быть с тобой, — честно объяснил он. — Я никогда не был в постели с девственницей, не говоря уже о жене.

— С кем же ты бывал в постели? — выпалила она, охваченная любопытством и немного ревнуя.

— С придворными дамами, ищущими развлечений, куртизанками и шлюхами. Ты совсем другая, любовь моя. Чистая и сладкая. Ты моя жена.

— Разве не все женщины имеют одинаковые желания и сладострастные вожделения? — удивилась она.

— Не знаю! — выпалил он. — Я провел жизнь на королевской службе, Розамунда, и соединялся с женщинами наспех, с единственной целью получить удовольствие. Ты моя жена, и наши соития имеют целью произвести на свет детей, отпрысков чресл наших и нашей крови, а не ради развлечений или забавы.

— Но почему нет? — возразила Розамунда. — Почему бы нам не доставить себе радость, плодом которой и явятся дети, муж мой? Разве дети не появляются на свет от любви?

Почему наша страсть должна быть столь холодна?

— Ты права, — согласился он, склоняясь перед мудростью ее слов, и нежно улыбнулся в ее теплые карие глаза. — Я люблю тебя, Розамунда. А ты? Сможешь ли ты любить меня, сердце мое?

— Я еще не люблю тебя, — честно призналась она, — но, думаю, смогу полюбить. Ты и в самом деле любишь меня, Оуэн?

— — Всей душой. С самой первой встречи. Даже тогда я восхищался, как прекрасно ты держишься, несмотря на гнусное поведение и жадность Генри Болтона. Ты сумела дать ему отпор и не сломаться, невзирая на то что Хью Кэбота только что опустили в землю.

— О, разве дело во мне? Это твой своевременный приезд спас меня.

— Знаю, — кивнул он.

— Оуэн, сейчас не время для разговоров! — неожиданно воскликнула Розамунда. — В эту ночь я хочу стать женщиной, узнать все радости брачной постели. Ты шокирован?

Оуэн, немного подумав, покачал головой: