Розарий

После этого объявляется название вида тайн и первой тайны. На большой бусинке читается «Отче наш», на маленьких десяти — «Радуйся, Мария». В конце каждой тайны произносится «Слава»! Вот коротко и всё!

Профессор Александрова выдохнула с облегчением. Она не замечала, что и Боуд и её подруга совершенно растерянно на неё смотрят. Видимо обоих потрясла её речь.

— Вот и всё? — повторил последние слова Александровой Боуд и тут же совершенно откровенно признался: — Ольга, я ничего не понял из того что вы тут нам рассказали. По этой причине, я попросил бы вас изложить вашу речь…письменно. Буду вам очень признателен, если вы выполните мою просьбу.

— Хорошо! — откликнулась Александрова. В этот миг прозвучал подозрительный голос профессор Коэл.

— Ольга, ты часом раньше не была…монахиней? Откуда ты столько знаешь?

— Изучала историю христианства, — отозвалась Александрова и с некоторой обидой в голосе, добавила: — Я ведь не спрашиваю откуда ты так хорошо знаешь латынь?

— Как откуда? Я её учила. И не один год.

— Вот именно! Я тоже учила историю христианства. И не один год.

— Ну если вы учили историю христианства, Ольга, — вмешался в разговор Боуд, — тогда быть может, просветите по поводу человека, который мог быть автором найденной в крепости, рукописи?

— Ну, знаете ли Джеймс, людей подобно этому монаху, бродило огромное количество. В особенности, на заре христианства.

— Почему вы назвали его «монахом»? — поинтересовался Боуд.

— А как его ещё назвать? — удивилась Александрова. — Если он нёс слово божье, следовательно, он являлся монахом или проповедником. В общем- то, одно не исключает другое. И не иначе.

— Согласен, Ольга. Но ведь там упоминаются 12 учеников этого человека. Полагаю, эта деталь упростит наши поиски.

— Мы сделаем всё, что только возможно Джеймс, — пообещала профессор Коэл, но тут же добавила словно оправдываясь: — но ты должен понимать насколько это сложно выяснить.

— Хорошо, подойдём к вопросу с другого конца, — Боуд по обыкновению завертел между пальцев, ручку. — Мне бы хотелось получить ответ на следующий вопрос. А заключён он вот в чём: — «На чётках 50 маленьких бусинок. На каждой из бусинок есть две цифры. Цифры очень мелкие. Пришлось рассматривать через лупу. Кто — нибудь знает для чего они там? — задавая вопрос, Боуд первым делом устремил взгляд на Александрову. Та отрицательно покачала головой. Боуд перевёл взгляд на профессора Коэл. — Энн?

— Понятия не имею!

— А какие цифры? Могу я посмотреть? — подала голос Александрова.

— Нет надобности. Я записал их все, — отвечая Боуд выдвинул ящик стола и достав оттуда исписанный листок с двумя рядами цифр, положил его перед собой на стол: — Я даже подсчитал общую сумму. Если их все сложить — получается…что- то около «2040». Если я и ошибаюсь, то совсем немного.

— Не наше число! — раздался голос профессора Коэл.

— Я такого же мнения, — Боуд кивнул головой, соглашаясь с ней. — Скорее всего, нам следует посчитать каждые десять бусинок в отдельности. Если и это не получится, тогда придётся остановиться на каждой из них в отдельности. Прошу вас очень и очень внимательно слушать, — попросил Боуд бросая взгляд на женщин, которые и без того ловили каждое его слово: — если вы заметите закономерность в цифрах…любую, остановите меня сразу. Кроме этих чёток у нас ничего нет. И судя по всему, они имеют определённый смысл. Неизвестный нам смысл. Если я вначале полагал, что они слишком просты, то позже, выслушав Ольгу, я понял насколько всё сложно. Мы должны выделить каждую деталь или разбить всё на отдельные части, иначе нам за всю жизнь не разобраться в смысле появления этого… «Розария». Итак вы готовы? — Боуд взял в руки листок. Дождавшись кивков, он негромко продолжил: — Итак, начинаем с первой бусинки. Первой следует цифра «27», за ней «48», за ней «55», за ней «60», за ней «17», за ней «98», за ней «88», за ней «78»

, за ней «39», и последняя десятая «43». В итоге у нас получается сумма: «553». Есть мысли по поводу общей суммы или отдельной суммы? — Боуд посмотрел на профессора Коэл. К его удивлению она кивнула в ответ на его вопрос. Боуд не мог поверить в удачу. Он ещё раз переспросил и получил тот же ответ. Правда, прежде профессор Коэл посмотрела на Александрову. Боуд увидел что и она кивнула, видимо отвечая на немой вопрос.

— Так что же? — нетерпеливо спросил у неё Боуд. — Что это за цифра?

— Дата «Пятого Вселенского Собора»!

Боуд перевёл взгляд на Александрову. Та утвердительно кивнула головой.

— Отлично! — он радостно потёр руки. — Это уже что- то. А что такое этот «Вселенский Собор»?

— Отцы церкви собирались, для того чтобы разрешить спорные вопросы! — коротко ответила профессор Коэл.

— И сколько их было…»Соборов»? — задал новый вопрос Боуд.

— Семь!

— Семь? Не наше число, — Боуд нахмурился. Затем замолчал. Но чуть позже всё же снова заговорил. — Хорошо. Попробуем второй ряд. Не буду называть отдельные цифры. Начнём сразу с суммы. Вдруг и она совпадёт. Второй ряд, — Боуд посмотрел на цифры и закончил: — во втором ряду у нас получается цифра «451».