Рождён среди однажды умерших (СИ)

Подумав об этом, подросток решился-таки задать вопрос Касьяну, даже не надеясь на то, что Исидор ему ответит:

– Это основной источник еды?

– Нет, – без каких-либо проблем ответил Касьян, продолжая внимательно осматривать телегу, – детишки просто помогают, чем могут.

– Они попрошайничают в одиночку?

– Кто как. Некоторые собираются в группы.

Узнав про это, Лука мысленно выдохнул, сам не понимая, из-за чего он так переживал. Возможно, это и есть та самая забота о младших, заложенная природой в людях. Однако Касьян, даже не глядя на Луку, словно прочёл его мысли и сказал:

– Они ещё такие маленькие, но такие сильные волей. Даже крошки в рот не возьмут, – в голосе парня явственно чувствовалась меланхолия переживаний за незавидную участь малышей.

Лука содрогнулся от такого заявления, и вслед за этим из его головы вылетела духовная нить. Это был естественный процесс, и такое происходило с каждым. Будь то смертный, маг или даже полубог – все они мыслили, чувствовали, представляли. И всё это формировалось в духовные нити, одна часть которых застревала в душе человека, намертво вплетаясь в её структуру, а другая терялась в окружающем пространстве, пока кто-нибудь другой не примет её в свою душу.

Это происходило от человека к человеку, и разница заключалась лишь в том, насколько много нитей останется либо потеряется. С ростом же души увеличивалась и ее пассивная возможность задерживать нити в себе, так как у тех становилось всё меньше и меньше пространства для прорыва, пока окончательно не пропадёт. Ведь можно сказать, что сами нити бесконечно малы, так что и промежутки между ними были бесконечно велики, но всё это имело бы смысл, существуй те на самом деле.

Касьяну периодически прилетали в душу чужие мысли, особенно учитывая их плотность, однако это не было столь критично, потому что без постороннего воздействия самим им не хватит сил, чтобы пробиться сквозь душу к разуму даже смертного. Все они существовали сами по себе, по одиночке, лишь при определённых условиях скапливаясь в одном месте и сливаясь в нечто единое целое.

Духовная нить, сформированная Лукой, была совершенно бесцветной, абсолютно прозрачной, как и все прочие в округе. Одного упущенного мига было бы достаточно, чтобы та навсегда затерялась среди общей массы. Однако Касьян намеренно следил за подростком, и как только в его духовном восприятии промелькнула эта нить, от него моментально, словно змея, выстрелила тончайшая струна золотистой энергии, настолько тонкая, что ощутить её появление мог только некто на подобии Исидора, который привык к подобным финтам от парня, считая, что это нечто вроде нервного тика.

Касьян куда филиграннее обращался с небольшими объёмами духовной энергии, так как развивался именно в этом направлении. К тому же столь малый объём не так сильно докучал всплывающими образами в голове. Именно поэтому ему приходилось тратить время на напитку энергией своего телекинетического меча или руки, когда как тончайшие струны мог создавать моментально.

В итоге Касьян телекинетической струной мгновенно поймал духовную нить, созданную Лукой, и в его голове промелькнула мысль:

«Как они могли так натренировать детей?»

На лице Касьяна промелькнула лёгкая ухмылка, мигом исчезнувшая, оставшись совершенно незамеченной для Луки, так же, как и телекинетическая струна. Не став больше ничего говорить, он принялся тщательно перебирать продукты, внимательно осматривая каждый, прежде чем положить на землю. Некоторое время Касьян складывал всё в одну кучку, пока не положил какую-то булочку отдельно.

Лука внимательно наблюдал за его действиями, не понимая, зачем тот это делает. Спустя время кучки становились больше, как и разница между ними заметнее. Когда минуло ещё пол часа, уже можно было определить пропорции двух горок, которые оказались один к трём. Не ведая, что происходит, Лука пробормотал почти что про себя, не надеясь, что увлечённый Касьян ответит ему:

– Зачем всё это?

– Он отбирает отравленную пищу, – к удивлению Луки, это сказал Исидор, по-прежнему не желая смотреть на парня.

Взгляд подростка переменился, и он с ужасом посмотрел на отравленную еду. Он даже в мыслях представить не мог, как такое возможно, потому с полнейшим шоком в голосе переспросил:

– Целая четверть?

– Ты не на ту смотришь.

Сказав это, Исидор лишь мельком взглянул на парня, после чего перевёл глаза на Касьяна, мысленно содрогаясь:

«И к чему весь этот спектакль? Неужто он надеется вызвать жалость в этом парне?»

В каком-то смысле Исидор оказался прав, вот только Касьян не стал бы так заморачиваться, не проследуй Лука за ним. Сделав столь опрометчивый выбор, теперь пусть немного вкусит жизни рождённых, прежде чем уйдёт к своим. Касьян и сам не особо-то верил в затею, так как прекрасно понимал, что стоит парню отойти от первоначального шока, и с такой внешностью он запросто устроится в новом мире, если не попытается прыгнуть выше головы. Но всё это лишь импровизация, так как истинной целью было не дать Луке остаться наедине с Всеволодом.