Рождение апокрифа

Хуже всего приходилось королям, точнее, их личным законникам, на которых и ложилась вся тяжесть по ведению разбирательств. Если бы Людовик Французский после развода с Элеонорой Пуату в 1152 году не отказался по доброй воле от Аквитании, перешедшей ему в качестве приданого, случился бы судебный процесс века. Людовику пришлось бы доказывать свои права на огромное герцогство, размерами почти равное Французскому королевству, и еще неизвестно, чем закончилась бы тяжба. Аквитания – наследная собственность Элеоноры, но ее отец передал лен Людовику; Элеонора развелась, а по закону имущество супругов (если развод в королевской семье произошел по взаимному соглашению и без скандала) должно делиться напополам. Следовательно, королю принадлежит половина Аквитании, а Элеоноре, извольте видеть – половина Франции. Бывшая королева выходит замуж за принца Генриха и передает ему свои земли, опять же в качестве приданого. Людовик тоже претендует и не собирается сдаваться. Что дальше?

Француз понял, что перед ним неразрешимый казус, и, если он не отступится, придется применять последний довод королей – армию. Войны за аквитанское наследство так и не случилось: страх перед бумажной волокитой, способной затянуться на долгие годы, победил и Людовика, и его войско.

С королевой Иоанной, вдовой Вильгельма Сицилийского, дело вышло и сложнее, и проще одновременно. Приданое принадлежит супругам и никому более. По смерти одного из супругов оно переходит в абсолютную собственность оставшегося в живых. Никто другой претендовать на него права не имеет. Именно за эту формулу и уцепился Ричард Львиное Сердце, в законах не слишком-то разбиравшийся.

Верните Иоанне ее приданое! Ибо ее младшему брату не на что пойти в Крестовый поход…

* * *

– Спросите вашу тетушку, ваше величество! – Ричард говорил, едва сдерживая гнев. – Иоанна требует передать ей все ценности!

– Согласно договору, заключенному между мной и вдовствующей королевой, Иоанна забирает четверть приданого, а остальное уходит в казну Сицилийского королевства. Сир, я не могу понять природу ваших претензий… Если королева Иоанна чем-то недовольна или ее обидели мои слуги, пускай ее величество обратиться лично ко мне.

Танкред пытался вести беседу спокойно, что требовало изрядных усилий. Он действительно не понимал, с чего вдруг Ричарду Плантагенету попала вожжа под хвост и он неожиданно завел разговор о наследстве вдовы. Понятно, что Ричард опять поиздержался, но выбирать такой способ пополнения личной казны? Английский король в гостях, договоры между Иоанной и Танкредом его вообще не касаются, а сам сицилийский король вроде бы не давал повода для обиды со стороны старшей дочери Элеоноры Пуату. Может, Ричард из-за поражения на турнире так взъелся? Так с кем не бывает… В конце концов, он получил удар от благородного противника, и не какого-то там графа или барона, а от признанного всеми европейскими дворами и Папой короля!

Сын Элеоноры Аквитанской, в отличие от спокойно сидевшего в широком деревянном кресле Танкреда размашисто шагал по залу сицилийского замка и едва не брызгал слюной. Во-первых, ему позарез требовались деньги – через два дня подходил срок уплаты войску и кончалось продовольствие. На это надо было потратить около десяти тысяч фунтов. Во-вторых… Проклятый турнир! Танкред воспользовался тем, что солнце било в глаза Ричарда. Его поражение – лишь досаднейшая случайность! Если бы король Англии не пострадал при падении с коня, этот самоуверенный мальчишка Танкред признал бы поражение в пешем бою после первого десятка ударов! Какие теперь пойдут разговоры – «Ричард Львиное Сердце сдался Танкреду Сицилийцу!» Более всего англичанина оскорблял отказ Танкреда забрать по правилам его доспех, оружие и коня. Сицилиец попытался сделать благородный жест в адрес соперника, но тем еще больше разозлил обуянного тщеславием Ричарда. Побрезговал…

Наследник Плантагенетов не привык много думать. После ночного визита некоего шевалье Ангеррана де Фуа, признавшегося, что он знакомец Элеоноры, Ричард был сам не свой. Нагловатый, но оказавшийся чертовски умным мессир де Фуа убедил короля в том, что Элеонора Аквитанская денег не даст, ибо даже ей их неоткуда взять, а отправка войска в Святую землю может сорваться. И в то же самое время, когда христианнейший король Британии, движимый чувством долга и принявший на себя крест похода, страдает от нехватки средств, мерзавец Танкред прихватил отнюдь не принадлежащие ему деньги безутешной вдовы – целых восемьдесят тысяч безантов! Не считая того обстоятельства, что сицилиец не собирается в Крестовый поход, оправдываясь трудностями в Италии. Вдобавок Танкред целое лето грабил побережье Берберии, Тунис и закатные области Египетского султаната, изводя арабов корабельными набегами, и даже не догадывается предложить часть захваченных у мусульман сокровищ на святое дело освобождения Гроба Господня!

Неужели король Ричард будет терпеть столь нерыцарское поведение сицилийца? Да сам Бог велел потребовать обратно приданое королевы Иоанны и часть добычи норманнского флота!