Рождение апокрифа

– Значит, приглашаете? – прищурился гость. – Следовательно, вы до сих пор не отдаете себе отчета, кто именно я такой. Не верите. Для вас я, по вашему же выражению, аномалия. Овеществившаяся энергия. Не хочу вас особенно запугивать, но, поверьте, я действительно злой. С весьма большой буквы Злой. Правда, правда. И ничего, кроме правды. Так заходить?

– Ну… – запнулся оруженосец.

– Вот когда вы окончательно уверуете, – любезно, но непреклонно сказал де Гонтар, – и в меня, и в Господа Бога, когда чудеса перестанут быть всего лишь молекулярными трансформациями, а призраки – энергетическими пятнами, тогда и поговорим. Согласны?

– Согласен.

– Всего хорошего, Сергей Владимирович, – де Гонтар слегка поклонился. – Руки не подаю – не в моих обычаях.

Он развернулся на каблуке и быстро пошел по тропинке обратно, в сторону храма. Глаз не сумел уловить, как силуэт размылся, превратившись в быстро тающий на ветру клубок сероватого тумана.

– Фу… – Казаков вытер лоб. – Ни хера себе посетители! Рогатые, хвостатые и сто пудов копытатые! Теперь перед Гунтером придется извиняться за то, что не верил. Одно непонятно – зачем он приходил?

Материальное доказательство в виде золотой горошины, некогда являвшейся ягодкой маслины, лежало в ладони. Самый простой металл, проба высшая, по цвету видно. Мессир оруженосец на всякий случай вернулся к церкви, зашел внутрь и двумя пальцами опустил маслину в раковину со святой водой. Никаких спецэффектов, наподобие пузырей, сернистого дыма или превращения воды в кровь не последовало.

Зато в храме стало посветлее. Прежде не горевшие свечи на боковых подставках оказались зажжены. А в голове Казакова постоянно, прокручиваясь раз за разом, звучала старая мелодия Мика Джаггера «Нарисуй это черным», то затихая, то усиливаясь. Мессир де Гонтар сказал, будто мир разноцветен – и Там, и здесь – но как не хочется добавлять в него темные тона! И без паровозной сажи вокруг хватает трудностей, зачем же еще подливать мрачнухи?..

Сергей прошел обратно к странноприимному дому и капитулярной зале, и вдруг отвлекся от мыслей, связанных с визитом де Гонтара – во дворе обители образовалось непонятное оживление. Зачем-то приехали наваррские дворяне из эскорта Беренгарии, здесь же крутились полдесятка англичан – если судить по гербам, не последние люди при королевском дворе.

На Элеонору он наткнулся в коридоре. Королева-мать, сопровождаемая верными дамами, быстро шла к выходу.

– Мессир Серж, где вы были? – воскликнула Элеонора Пуату, едва завидев оруженосца. – Я уже приказала, чтобы вас искали!

– Что-нибудь случилось, ваше величество?

– Пока еще ничего не случилось, – ответила королева. – Я должна немедленно поехать к Ричарду. У него какая-то ссора с Танкредом. Оставайтесь с Беренгарией. Даже если произойдет что-нибудь неприятное, вы под защитой монастыря. Сюда никто не посмеет войти. Я могу не вернуться к вечеру – король Танкред издал странный приказ: не пускать англичан в город, особенно вооруженных. Ничего не пойму… С вами еще останется мадам де Борж.

– Я все исполню, ваше величество, – серьезно ответил Казаков и подумал, не являются ли таинственные неприятности следствием прибытия в Мессину де Гонтара? – Еще какие-нибудь распоряжения?

– Вечером, если меня не будет, встретите мессира де Шатодена, командора Ордена Храма. Он доложен привезти для меня несколько сундуков. Кликнете монастырских служек и перенесете в мои покои. Справитесь?

– Разумеется.

– Не оставляйте Беренгарию одну и ни в коем случае не ходите в город. Если приедет Ангерран де Фуа, расскажете, где я – в лагере короля Ричарда. У вас есть доверенные люди в Мессине?

– Только мой рыц… – Казаков вспомнил указания Ангеррана и сказал правильно: – Мой сюзерен, шевалье де Фармер.

– Это хорошо.

Королева быстро спустилась по ступеням лестницы, наваррцы и англичане помогли Элеоноре забраться в высокое дамское седло и кортеж спешно покинул обитель святой Цецилии.

Элеонора не вернулась. А к повечерию в Мессине началась невероятная кутерьма.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Скандал в благородном семействе

2 октября 1189 года, вечер.

Мессина, королевство Сицилийское.

Законы существовали всегда. В Риме, древней Иудее, Вавилоне, Египте. Где попроще, где посложнее, где записанные, где передаваемые устно. Варвары ничем не отличались от обитателей цивилизованных стран – многоразличные «правды», «слова», «наказы» и прочие своды варварского права вошли в историю своей многословностью, запутанностью и тем, что германцы умудрились предусмотреть буквально все случаи возможных конфликтов. Салический закон франков действовал до сих пор и именно на нем основывались уложения французского королевства.