Рождение бессмертной (ЛП)

Затем до ее слуха донесся шаркающий звук, и Элли повернулась к двери, когда Абаддон вошел в комнату.

— Извини, Эбби, — сказал Стефан, пожав плечами. «Я почти заставил ее сказать имя. Не знаю, что меня выдало, но. ". Он снова пожал плечами.

— Неважно, любовь моя. Она скажет нам, когда будет достаточно голодна. Или мы просто позвоним домой и спросим о спутнике жизни Элли, — сказал Абаддон, а затем сделал паузу, на его лице появилось понимание.

Стефан расхохотался. — Я даже не думал об этом, пока ты не сказал.

Абаддон раздраженно закудахтал и покачал головой, выходя из комнаты. — Что ж, лучше поздно, чем никогда. Пойдемте, мы сейчас же позвоним.

Стефан последовал за ним с фонарем. На этот раз он закрыл за собой двери, оставив ее в темноте, и она услышала грохот и лязг цепей, натягиваемых на металл. Они запирали ее. Металлические двери и цепь, вероятно, сработают, мрачно подумала она.

Элли какое-то время сидела неподвижно, надеясь, что ее глаза привыкнут к темноте, но, видимо, даже бессмертные глаза не могли видеть при полном отсутствии света. Через мгновение она сдалась и поднялась на ноги. Боль в голове немного усиливалась при движении, но не была убийственной. Она справится с этим, сказала себе Элли и глубоко вздохнула, прежде чем осторожно двинуться вперед в направлении двери, вытянув руки. Казалось, ей потребовалась целая вечность, чтобы пересечь комнату, но в конце концов ее рука наткнулась на холодный металл. Элли остановилась и провела руками по двери, пока не нашла внутреннюю ручку. Она попробовала ее потянуть, не ожидая, что цепь лопнет или что-то в этом роде, поэтому не была разочарована, когда ничего не произошло.

Выдохнув, Элли потрогала дверь до стены слева и последовала за ней до угла. Оказавшись там, она последовала вдоль новой стены, пройдя несколько футов, прежде чем остановиться и начать постукивать по ней.

Один из мальчиков, которые были в приемной семье, в которой Элли жила два года, рассказал ей историю о другом приемном ребенке по имени Бобби. Бобби был сбегающим художником, убегавшим из каждого приемного дома, в который его помещали, только для того, чтобы его поймали и вернули или отправили в новый. Отчаянно пытаясь удержать его от повторного побега, одна из его семей заперла его в подвальной комнате без окон. Но Бобби был умным мальчиком, которого не могли удержать там, где он не хотел быть. Он использовал складной нож, чтобы прорезать дыру в обоих кусках гипсокартона между своей комнатой и соседней, пролез в нее и снова сбежал.

У Элли не было складного ножа, но она обладала бессмертной силой. Постукивание должно было показать или, по крайней мере, намекнуть, где находятся стойки в стене. Ей нужно знать, куда ударить, не попав ни в одну из них, она сжала кулак, отдернула руку и вместо этого ударила ногой по стене. Элли не была большой поклонницей боли, и на самом деле она уже достаточно страдала от нее. Хотя ее головная боль была не такой сильной в последний раз, когда она проснулась, теперь боль распространялась на все остальное тело. Резкая боль, которая, как она подозревала, могла быть вызвана тем, что нано либо заявляют о своей потребности в крови, либо сами активно ищут ее в ее органах.

Неудивительно, что ее нога прошла прямо сквозь гипсокартон. Удовлетворенно улыбаясь про себя, Элли нагнулась, нащупала края дыры и начала отрывать гипсокартон. Она не пыталась сделать это на стене, ведущей в холл, потому что понятия не имела, где Стефан и Абаддон прячутся в здании и имеют ли они прямой вид на холл. Она не хотела рисковать нарваться прямо на них, быть замеченной и остановленной. И поскольку Абаддон повернул направо, выходя из комнаты, она выбрала левую стену. Так было меньше беспокойства о том, что они могут услышать, как она убегает, и прийти на разведку. Это также дало бы ей хотя бы небольшую фору, если бы ее заметили и ей пришлось бы бежать.

Закончив с внутренним слоем гипсокартона, Элли задумалась о внешнем. Шум был ее заботой. Она не слишком беспокоилась о первом слое, потому что внешний слой приглушил бы его. Внешний слой другое дело. Через мгновение, вместо того, чтобы ударить, она прижала руку к гипсокартону и просто сильно надавила, и продолжала давить, пока гипсокартон не треснул и ее рука не прошла сквозь него. Элли была совершенно уверена, что она не смогла бы сделать это если бы была смертной, но кто знает? Работая быстро и тихо, она начала отдирать гипсокартон, увлекая его за собой в комнату, и вскоре проделала достаточно большую дыру, чтобы пролезть боком.