Рождение бога

Как обычно тихо, выбежав из-за очередного поворота, группа нос к носу столкнулась с расположившимися на мягких диванах, видимо, втайне от начальства, стражниками.

Мгновение обе группы рассматривали друг друга. Затем все началось. В конце концов, и с той, и с другой стороны выступали профессионалы.

Поднялись бластеры. Пальцы, привычно нащупав предохранители, перевели их в боевое положение и тут же нажали на курки.

Ярко-желтые лучи слились с запахами горящей драпировки и криками перестреливающихся.

Как ни странно, ни с той, ни с другой стороны потерь не наблюдалось. Стражники заняли позиции, используя в качестве укрытия предметы обстановки и ниши коридора. Ночные гости быстро ретировались за спасительный угол. Завязалась довольно вялая перестрелка, ни те, ни другие не могли причинить соперникам серьезного урона. Хотя патрульные находились в более выгодном положении, ибо были на своей территории и могли вызвать подкрепление, что, вероятно, уже сделали, так как не предпринимали попыток перейти к активным действиям.

Наставник Арахонн подошел к Эламу и посмотрел на него своими темными немигающими глазами. Неизвестно почему, но Элам всегда боялся этого взгляда. Жесткий, прямой, он, казалось, проникал в самую душу, выискивая там малейшие признаки ереси или колебания.

— Мы должны исполнить волю Его! — Хотя пространство и было заполнено звуками выстрелов, юный посвященный прекрасно расслышал Арахонна. — Ты понимаешь? — Мышцы одеревенели, во рту все пересохло, но Элам поспешно кивнул. — Кто-то должен остаться здесь, пока остальные не выполнят предначертанное.

Юноша понял, куда клонил Наставник. Внутри все кричало: «Нет! Почему я!», однако внешне — он невольно загордился этим — Элам не проявил своих чувств. Лишь губы, выдающие предательским дрожанием, сомкнулись плотнее.

— Это великая честь, — голос проникал в самый мозг, — и сегодня ее удостоился ты. Ты готов?

— Да, наставник. — Слова дались с трудом, а потные руки вцепились в спасительный приклад бластера.

— Я знал, что не ошибся в тебе, — торжественно кивнул Наставник. — Твое имя, Элам ибн Амброзиус, навечно займет подобающее ему почетное место в книге защитников-мучеников.

Юноше хотелось сказать, что ему не хочется в книгу. Ему хочется туда, с ними, а здесь пусть останется кто-то другой, вот хотя бы жирный Бровер, от него все равно никакого толку… Вместо этого Элам выдавил два слова:

— Спасибо, Наставник.

Перечить все равно не имело смысла. Наставник все решил, а его воля это воля самого Бога.

— Задержи их как можно дольше. — Голос Наставника, отдающего приказы, стал жестким. — Они не должны догадаться о нашей миссии… — Наставник сделал паузу. — И еще одно, Элам, сын мой, ты не можешь попасть в плен. Неверные не должны узнать, кто прилетал к ним.

Несмотря на творившееся внутри, юноша с достоинством кивнул.

— Я сделаю все, как вы скажете.

— Также они не должны увидеть знак. — Кивком головы Наставник указал на плечо, туда, где была татуировка. Элам получил ее как знак высшего доверия. Юноша вспомнил, как он гордился и был счастлив… Теперь пришел его черед оправдать, доказать, что он достоин…

— Они не увидят его, Наставник. — Элам сжал бластер. Он оставит два заряда. Одним выжжет знак, а вторым убьет себя.

— Другого я не ожидал. Прощай, посвященный. — Ни слез, ни объятий, ни даже слов ободрения или благодарности.

Арахонн дал команду остальным, и они живо заняли свои места. Элам высунулся из-за угла.

— Держи как можно дольше, — уходя, напутствовал Наставник, — и помни, ты не должен попасть в плен.

Элам слышал его, но ответить не мог, он уже вовсю поливал коридор огнем.

6

Секунду император рассматривал посетителя.

— Можете раздеться. Или вы предпочитаете сохранить инкогнито?

— Отнюдь, вам я откроюсь. — Незнакомец откинул капюшон.

Увидев его лицо, Таманэмон в первую секунду опешил.

— Рип?! Но что ты здесь делаешь?

На планете Республика Скотт Рип Винклер оставил корабль в одном из множества частных ангаров при космодроме, затем взял напрокат флайер и добрался до столицы.

Целый день он потратил, слоняясь по городу и знакомясь с его достопримечательностями, под вечер же, купив плащ, скрывающий его фигуру и, самое главное, лицо, отправился к посольству Нихонии.

Предосторожности оправдали себя. Ни на входе, ни внутри Рипа никто не опознал. Таким образом, император получил засекреченного агента в Республике. Что, вероятно, и требовалось от Винклера.

Поэтому слова, которыми встретил его будущий тесть, были для юноши, мягко говоря, непонятны.

— В каком смысле, что я здесь делаю? — Удивление Рипа было не меньше, чем у императора.

— Ну здесь, на Скоттии. А впрочем, все равно, какой сюрприз. Но для чего весь этот маскарад?

— Нет, постойте. — Рип все никак не мог прийти в себя. — Никакой это не сюрприз. Я здесь, потому что вы вызвали меня.

— Я?! Когда?

— Две ночи назад. Позвонили прямо во дворец, сказали, что обстановка хуже некуда и что срочно нуждаетесь в моей помощи.

Император посерьезнел.

— Я что-нибудь еще говорил?