Рождение богов

Пандора зажгла светильники и огляделась. На столе царил привычный беспорядок. Черная стена разрисована чертежами прялки. Сама прялка, принесенная слугами вместе с остальными вещами из ее спальни, стояла в углу. Пандора подошла к ней и легонько коснулась колеса. Ее губы сжались в болезненной улыбке. В голове шумело — то ли от выпитого вина, то ли от абсурдности положения, в котором она оказалась.

Как же так вышло? Совсем недавно она готова была умереть, лишь бы не оказаться ночью в этой комнате наедине с человеком, которого так долго ненавидела и презирала. И вот сейчас сама добровольно пришла сюда… Что заставило ее это сделать? Стыд и неловкость перед гостями? Всеобщие ожидания и неприязнь слуг? Знание, как должна поступать женщина, впитанное с молоком матери?

Ей вспомнилась слова Антигоны:

«Я родилась не для вражды взаимной, а для любви!»

Для чего же родилась она? Для ненависти или для любви? Или для исполнения давнего пророчества? Девушку охватила безотчетная паника, захотелось убежать, исчезнуть, раствориться. Пандора сделала глубокий вдох и сжала кулаки. Ногти вонзились в ладони. Она вспомнила давний обряд аррефорий. Вот она спускается в темноту по лестнице, убегающей в бесконечность. На каждой ступени притаился страх. В руках — огромная тяжесть. Тяжесть ответственности. Нельзя уронить священный сосуд, нельзя останавливаться и, главное, нельзя смотреть…

Но сейчас она хотя бы может посмотреть страху в глаза. Страху? Пандора задумалась. Страха у нее нет. Есть злость, неприязнь, есть брезгливость… Девушка вдруг отчетливо поняла, что ей ничто не угрожает. Все это глупости. У Алексиуса, без сомнения, есть на нее какие-то планы. Но насилие в них не входит. Это просто игра. А играть она умеет хорошо.

Она распустила волосы, расшнуровала сандалии. Взяла с кровати покрывало и подушку, забралась на кушетку у стены и, не раздеваясь, завернулась в одеяло. Но морфей все никак не принимал ее в свои объятия.

Скрипнула дверь. Пандора затаила дыхание. Главное — случайно не открыть глаза. Она услышала, как Алексиус подошел к ней. Нужно успокоиться и не забывать дышать. Вот так. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Медленно и спокойно. Вдруг она ощутила прикосновение и окаменела. Только это помогло ей не закричать. Две руки подхватили ее и оторвали от кушетки. Всемогущие боги! О светоносая Элефтерия! Алексиус куда-то понес ее. Вот он опустил ее на ложе, поправил одеяло, перевел дыхание. Что теперь? Девушка чувствовала его внимательный взгляд. Зачем она сюда пришла!? Как глупо было довериться ему! Пандора не могла сказать, сколько длилась эта невыносимая тишина. Кажется, прошла вечность.

Наконец она услышала шепот:

— Спокойной ночи.

Затем удаляющиеся шаги. Сквозь сомкнутые веки Пандора могла рассмотреть, как гаснут светильники. Один, второй, третий. Комната погрузилась в темноту. Теперь можно приоткрыть глаза. Ничего не видно, слышен лишь легкий шорох и скрип — Алексиус ворочается на кушетке. Нужно постараться уснуть…

Глава 24

1

Когда Леша проснулся, Пандора еще спала. Ну или делала вид, что спит, как вчера вечером. Несколько минут Леша с нежностью смотрел на девушку. Он был очень благодарен ей за вчерашний вечер. Нужно было торопиться. Теодор уедет после полудня, а им еще нужно сходить в мастерскую.

Они с Теодором позавтракали на скорую руку и стали собираться.

Прислуживавшая за столом Эфимия хлопотала рядом, покровительственно поглядывая на Алексея.

Он вспомнил, что хотел поблагодарить ее, и, улучив момент, когда Теодор пошел переодеться, отвел ключницу в сторонку:

— Спасибо, Эфимия. Вчерашний вечер прошел великолепно! Ты молодец, что догадалась пригласить музыкантов и украсить дом.

— Ох, господин… Что ты! Клянусь богами, это все госпожа Пандора!

— Пандора?

— Благодарение Зевсу! Уж как я за вас молилась… Я уж невесть что думала… Какая девушка! Строгая, внимательная. Нам в доме такая хозяйка нужна. Я-то уже стара…

— Подожди, подожди… Хочешь сказать, это она все организовала?

— Конечно, господин! Кто бы еще сумел так ладно все сделать? Ох, как она нас на кухне гоняла! Какая привередливая! Такой палец в рот не клади. Сразу видно благородство и хорошее воспитание. Почитание гостей и забота о репутации и благополучии дома…

— При чем тут репутация дома?

— Благословенная Гестия! Вы же с ней вместе принимали гостей, сидели с ними за столом! По всем законам и обычаям выходит, что она — хозяйка этого дома. Если бы что пошло не так, это была бы ее вина. Слава мудрой Афине, что в ней совесть проснулась! За все, что вы для нее сделали… Не посмела оскорбить гостей!

— Оскорбить гостей?

— А как же! Гестия не даст соврать! Посадить почетных гостей за один стол с простой служанкой было бы оскорблением богов домашнего очага, святотатством!

— То есть Пандора делала вид, что она хозяйка дома, чтобы не оскорбить гостей и богов?

Эфимия замялась. Видимо, она объясняла себе все произошедшее иначе:

— Надеюсь, она не делала вид, а просто стала… хозяйкой дома. Разве не так?